Лили Скай - Волчица. До встречи в полнолуние

Возможно, по приезде Юля и тетя Маша смогут проявить больше такта, нежели я всего лишь за день пребывания рядом с Мишей. Они прислали меня сюда, чтобы я поддержала парня, проследила, как бы он не скатился по неправильному пути. Может, чтобы привела дом в порядок, а также помогла свыкнуться с мыслью, что теперь он остался сиротой. Я же, напротив, заставляла его страдать еще больше, хотя сама при этом ничего не ощущала. Тяжело понять, каково приходится человеку, если я не всегда понимала, что испытываю сама, когда позволяю себе что-либо чувствовать.

Сегодня мне предстояло отправиться в институт, чтобы отвести оригиналы документов и вскоре приступить к обучению. Я не могла терять ни дня, поскольку перевод занимал довольно много времени – каждая секунда была на счету. Я и так многое пропустила, что, разумеется, отразится на сдаче экзамена.

В учреждении я не увижу знакомых лиц, кроме одного – человека, который не желал меня знать и иметь со мной что-либо общее. Навряд ли заведу с кем-то знакомство, к тому же первостепенно: учеба и окончание второго курса на хорошие оценки, а затем уже и все остальное. За такое короткое время найти ребят своего круга мне не удастся, да и стараться не было стремления. « Время покажет », – как обычно повторяла тетя Маша, но время ничего не показывает.

Я уже стояла на пороге почти одетая, когда Миша впервые за все утро вышел из комнаты. Либо у него нет первых пар, либо же он прогуливал настолько часто, что это вошло в привычку. Конечно же я не намеревалась упрекать его в этом или же спрашивать, чтобы убедиться в правильности своих мыслей, потому, поздоровавшись, покинула квартиру. Миша даже не поздоровался в ответ – высшая степень невоспитанности; неужели Семен и Луиза допускали подобное поведение сына?

Я медленно шагала по улице, ориентируясь по навигатору, где остановка, откуда следовали автобусы прямиком до института. Если верить навигатору, то пешком придется добираться около получаса, а на автобусе гораздо дольше, поскольку он едет в объезд. Однако сейчас не было особого стремления мучить свои ноги, поэтому лучше никуда не спешить.

За пять лет, что меня здесь не было, так ничего и не изменилось. Этот город не сильно развит, но неужели не было построено ни одного высотного дома? Параллельно нашему дому расположены еще две идентичные по наружности высотки, и в ближайшем километре больше не было никаких зданий, не считая пару продуктовых магазинов. Казалось, мы оторваны от цивилизации, будто за пределами леса, который находился довольно близко к нашему дому, существовала другая жизнь, к которой мы не имели отношения.

В детстве Семен рассказывал различные истории – если большая часть стерлась из памяти, то некоторые поразили настолько, что я помнила о них до сих пор. Наверное, он хотел напугать меня, не понимая, что тем самым только еще больше будоражил. Он фантазировал, говоря, что по ночам – особенно в полнолуние – вокруг нашего дома ходит злой оборотень с человеческим лицом и ждет, пока кто-либо осмелится появиться поблизости. А если кто-то возвращался домой после полуночи или, наоборот, собирался пойти гулять, то становился его легкой добычей. Я спрашивала, а могут ли волки забраться к нам в окно, на что Семен серьезным тоном отвечал, что, конечно же, они каждую ночь в полнолуние стучат к нам в окно, в окна наших соседей, но мы так крепко спим, что не слышим никакого шума.

Луиза упрекала мужа, утверждая, что после таких сказок я не буду спать ночи напролет, а то и вовсе вырасту с психологической травмой, однако она попросту ничего не понимала. Я не боялась этого, напротив, желала еще. И Семен это видел, потому и продолжал рассказывать каждый раз все новые и новые небылицы. Юля же, в отличие от меня, при любом упоминании о зверях или вурдалаках тряслась как осиновый лист, потому убегала к себе в комнату, закрыв ладонями уши. А я всегда спала крепким сном, невзирая на слишком реалистичное описание любого зверя. А когда однажды Луиза потеряла терпение и закричала, чтобы Семен перестал говорить мне об этом, я всерьез перепугалась. И напоследок перед тем, как навсегда перестать рассказывать сказки, он наклонился ко мне и с серьезным видом, отчего я на секунду поверила, что все это действительно правда, произнес: « Встретишь оборотня – беги! » Я по-детски захихикала, и Семен засмеялся вместе со мной. Да, вот таким он был – мой отец .

Со стороны институт напоминал некую больницу больше, чем учебное заведение. Внутри его внешний вид оставлял желать лучшего – неужели в этом городе все держится буквально на соплях? Хотя, в Ульяновске дела обстояли еще хуже.