Мирон Зильберман - Антиутопия нашего времени

– Чт-то?.. – слабый голос за всхлипываниями.

– Вы видимо плохо слышите. Как. Зовут. Ребёнка?

– А..

– Так, мне..

– Фергюсон. Его зовут Фергюсон. Прошу вас..

– Хорошо. Я его не трону. Даю вам слово. Давайте его мне, я хочу сам отнести его в кроватку.

Девушка пристально всматривается в глаза оператора и в итоге, из-за полученного по лицу удара кулака, отдаёт ребёнка. Пальцы ведущего щекочут маленького ребёнка, завёрнутого в пелёнки, по носу, от чего тот звонко хохочет и улыбается ещё беззубым ртом. Маленькие детские глаза, по всей видимости карие, смотрят в упор на холодные зрачки человека, в которых читается абсолютное безразличие. Ведущий долгое время играется с малышом, а затем постепенно стягивает с него одежду. Мать с ужасом на лице смотрит на происходящее, а её подлинные эмоции вызывают восторг у сидящих в зале зрителей. В следующую минуту, выдущий на вытянутых руках поднимает ребёнка вверх и демонстрирует фрагмент мультфильма «Король лев». Все в ожидании. Воцарилась полная тишина не только в кадре, но и во всём зале, что некогда был полон шума и дикого, практически животного смеха. Маленький ребёнок, которому на вид не дашь больше двух лет громко смеётся. Постепенно, грубые мужские ладони обхватывают ступни малыша и со всего размаха отправляю того в стену. В следующем кадре мы видим пустые, безжизненые глаза молодой девушки, которая уставилась на маленькое тело без головы.

– Ой, уронил.. – прозвучал голос ведущего.

Зал молчал.

– Да что ты так ревёшь? У тебя же дырка не зашита? Нет? Нет! Так ещё родишь. Кстати, как говорит Конфуций: «Дела жизни и смерти лучше не откладывать».

Следующие кадры демонстрирует спущенные штаны и болтающийся мужской половой член, который спустя некоторое время оказывается внутри девушки, отчаянно рвущейся к глазам убийцы её ребёнка. Данная сцена длится порядка десяти минут. Объектив камеры наставлен строго на лицо девушки, дабы передать всю глубину эмоций и переживаний. Застёгивание молнии на штанах сообщает зрителям о том, что данная сцена завершена.

– Оставил, так скажем, авторский почерк на этом чудесном мальберте.

Тем временем, в коридоре собирается небольшая толпа обитателей этого дома, отчаянно пытающихся вскрыть замок на двери. Выстрелы. Одна толпа лежит в луже крови, другая толпа, наблюдающая за актёрской игрой ведущего, ликует от увиденного.

– Ну вот, очередная серия нашего шоу подошла к концу. Я очень надеюсь, что вы с большим удовольствием провели своё время за экраном и вдовол насладились увиденным. Данное шоу носит исключительно развлекательный характер. Мы не пытаемся кого либо оскорбить, или дискриминировать. Ха-ах.. Кхм.. Большое спасибо, что были с нами. Ждите новых серий в ближайшее время. Всем спасибо и как говорят мексиканцы: «Адьос, амиго».

После окончания сеанса все присутствующие встают со своих мест с безудержным приступом смеха и громко апплодируют автору фильма. Человек в смокинге окидывает взглядом смеющуюся толпу и довольный собой улыбается. Вечер близится к концу. Приём мэра города и его министров окончен.

Просыпаюсь в своей квартире. Направляюсь на кухню. Достаю из холодильника пиво. Вкус у него мерзкий, скажу я правду. Раньше пиво готовилось из более или менее натуральных продуктов. Вы когда ни будь пили мочу? Так вот, я тоже не пил. Но если бы меня попросили представить, какая моча на вкус, то я бы не задумавшись ответил, что она по вкусу напоминает это пиво. Все продукты нынче делают из дерьма. Даже мне, человеку с неплохими финансами, проблематично найти хоть что-то натуральное в этом забытым Богом месте. Но если взглянуть на упаковку любой продуукции и прочитать состав, то вы сильно удивитесь, потому что в состав входят исключительно натуральные продукты. Ну, так пишут на упаковке.

День плавно переходит в вечер. Выглядываю в окно, вижу, что блок потихоньку оживает и на улицу выбегают подростки. Забираю не начатое пиво и решаюсь пройтись по улицам. Попутно захожу в комнату и открыв один из ящиков, достаю заряженный пистолет. Проверяю магазин и засосываю за ремень. Так на много безопаснее прогуливаться по району, который населён ниггерами. Блок не такой и большой, как может показаться на первый взгляд. Люди здесь разношёрстные: разные национальности, расы и всё в этом духе. Выхожу на улицу и оглядываюсь по сторонам. По всюду шныряют подростки небольшими компаниями. В основном чернокожие. В этом нет ничего удивительного. Акции протеста, проходившие несколько лет назад привели к тому, что чернокожих стали отделять от остальных. Они хотели больше прав, но выбрали не правильный путь их получения. В итоге, благодаря разбитым витринам, разграбленным магазин, уничтоженным памятниками архитектуры и государственных учреждений, всех чернокожих людей признали опасными для остального общества. По началу, их перестали брать на работу, потому что считали, что они могут навредить репутации компании. После очередных протестов, когда ситуация ещё больше усложнилась и правительство возвело стену, чернокожие были первыми, кого изгнали из общества. Конечно, впоследствии за стену отправили и большинство белых людей, но это уже другая история.