Вадим Бельский - Яркий, длинный, солнечный день

– Скажите, пожалуйста, – прошептала Полина, глядя на свой кусочек. – Он… с ядом?

– Догадалась! – хищно сверкнула глазами Ирина Олеговна. – Ладно, живи пока, – добавила она, переставляя местами тарелки.

– А вы?

– А мне не страшно. Я сама с ядом. Как кобра! Ха-ха!

Ирина Олеговна налила фанту в чашки, подняла свою.

– Ну что, за девчонок?

– За девчонок.

«Знаю, знаю», – сказали коричневые глаза Полины.

«Тсс, тсс», – отвечали черные глаза Ирины Олеговны.

С тортом в животе Полина вышла в коридор.

Шурх-шурх, шурх-шурх.

Впереди по коридору ползла мясистая желеобразная гусеница. Завучиха. Полина прекрасно видела, что у завучихи по бокам с каждой стороны по восемь коротеньких ножек, и она семенила ими, помогая себе маленькими ручками, а ее выпуклый задок колыхался в такт шажкам.

Шурх-шурх. Поворачивала голову вправо-влево – все ли хорошо в школе. И как ни легка была поступь Полины, все же завучиха своим насекомьим чутьем уловила вибрацию пола и изогнула свое сегментированное тело таким образом, что ее круглая голова с жвальцами оказалась рядом с ее круглым задом. Жвальца задвигались:

– А, Алесина Полина! Ты, кажется, из первого бэ? Как год закончила? Как мама?

– Год хорошо. Мама тоже.

– Ну хорошо.

Шурх-шурх. Шурх-шурх.

Завучиха медленно ползла по коридору. Впереди нее, налево, был вход на лестницу, которая вела на первый этаж, к свободе. Полина легко могла обежать медлительную завучиху, но остерегалась, а вдруг та продемонстрирует неожиданную реакцию, схватит Полину и станет жевать ее жвальцами. Нет уж…

Наконец завучиха проползла мимо лестницы и стала двигаться дальше, а Полина помчалась, перепрыгивая через пятнадцать ступенек, и оказалась на улице.

«На мост!»

Богатыри на мосту зазеленились, приукрасились, приоделись, расчесались. Сменили тяжелые зимние двуручные мечи на легкие кинжалы и луки.

Передний воин приосанился:

– Княжна совсем юная. Но скоро подрастет, возьму в жены. Моя будет.

– Моя… моя… моя, – загудело дальше по строю.

– Полегче там, – говорила Полина, вращая земной шар ногами. – Привет, дедушка, – крикнула она в сторону.

И была уже возле дома, когда старый богатырь очнулся:

– Не по уставу… приветствует… хм.

читала Полина, сидя на скамеечке под деревом.

«Ха. Хм. Ха».

Лето обернуло Полину в зеленое, одело ноги в пыль, лицо – в цвет, волосы – в свет, нарезало дольками, замесило в жарком деревенском воздухе, добавило в равных долях коровье мычание, стрекот кузнечиков, басовитое ворчание бабушки Вари и нудное блеяние всегда пьяного дяди Пети. Ойе! Девочка готова.

– Полина, куда? Те́мно уже!

– Я рядом, бабушка!

Магия. «Двадцать первое. Ночь. Понедельник», – шептала Полина, когда ноги несли ее на край деревни, где начиналось поле, простирающееся до края света и даже дальше.

Встать. Посмотреть далеко-далеко вдаль. Правую руку вытянуть вперед. Ладонь параллельно земле. Пальцы чуть-чуть развести. Закрыть глаза. Шепотом, но четко, акцентированно:

– Двадцать первое… Ночь… Понедельник…

Прохладный воздух ударил в лицо, отбрасывая волосы назад. Трава волнами прогибалась ниже, качаясь, отзываясь. Заснувшие было цветы распрямлялись, раскрывались. Кусты поворачивались. Черная масса дуба, стоящего на краю земли, пошевелилась.

– Ойеее! – загудело вдали.

– Буггааа! Иоолоо! – пропела Полина.

– Буггаа…

Все. Верность подданных подтверждена. Назад. В сны.

– Мамочка, мамочка, мамочка, – повторяли губы Полины в мамино платье.

Мама приехала за Полиной. Через неделю в школу. Увы. Ура.

– Поля, а тебя не будут искать?

– Неа. Мама сегодня у подруги, а отчим… спит. А тебя?

– Не. Тоже никого. Все на даче. Только завтра к вечеру приедут.

– Ааа… Паша, так куда мы идем?

– За яблоками.

Многоэтажные дома и все современное осталось сзади, в другой жизни. В один из последних августовских вечеров, перешедших в ночь, две тени затерялись в переплетении улиц со старыми домами, окруженными садами, которые, казалось, вот-вот переберутся через заборы и разбредутся кто куда.

Осторожные шаги, свет из-под ставен, мальчишеская рука, время от времени хватающая девчоночью, тревожный шепот «стой… стоп… тсс… не туда… пригнись… идет кто-то…».