Лика Конкевич - Дикарка

И с тех пор я не танцую……

Любое свободное время мы с братом проводим на улице.

Сначала осваиваем двор и очень быстро уже знаем все окрестности. С мальчишками я играю в «Ножички». Обожаю увязаться за ними и стоять за спиной брата. После, даже кидать перочинный ножик самой.

Выходит у меня плохо, но Сережа из четвертой квартиры спокойно учит меня, как зажимать в ладони рукоятку и бросать, чтобы лезвие точно попало туда, где будет отрезан самый смачный кусок воображаемой территории.

Вспоминая сейчас эти магические звуки (особенно, как лезвие разрезает песочный круг на сегменты) у меня мурашки рассыпаются по телу. Оно всегда помнит. Всё помнит. И это ощущение окруженности мальчишками я пронесу на всю свою жизнь.

А пока мы с братом отправляемся на поиски палочек для другой игры и на тропинке одновременно видим две стальных монетки. По двадцать копеек.

– Два пломбира ! – тут же с удовольствием выпаливает Женька, и мы, с хитрой по умолчанию договоренностью, мчимся в киоск за соседним бараком.

Но не успеваем пробежать и нескольких метров, как нас останавливают мальчишки постарше:

– Жених и невеста ? – в лоб спрашивает один. Он живет в соседнем доме, и мы мало его знаем.

Я возмущаюсь и ноздри раздуваются, молчаливо тыча в бок брата.

– Это моя сестра , – спокойно говорит он, но пацаны не верят и начинают подтрунивать еще громче:

– Жених и Невеста, Жених и Невеста!

Я хватаю Женьку за руку и мы убегаем….

Пока стоим в очереди за пломбиром, молчим. От этого ухмыляемся, прыскаем дурацкие смешки сквозь сомкнутые губы. Отворачиваем глаза и снова воздух изнутри вырывается наружу. Предвкушение удовольствия.

Ожидание прохладного стаканчика в горячих ладошках и обязательный ритуал: выбрать деревянную палочку из бумажного конвертика.

Женька тайком берет две и хвастается, что у него больше.

А я не обижаюсь, потому что рот у меня один и сейчас он самый счастливый рот на свете. Его угощают самым вкусным пломбиром из натурального молока и сливочного масла…..

В детском саду мы спим на раскладушках.

В тихий час самостоятельно вытаскиваем их из кладовки и раскладываем среди комнаты, которая только что была столовой и учебной.

Возле меня лежит Лида и кривляется. Она у нас такая рыжая коротко стриженая девочка, наполненная веснушками и курносым носом. Когда я долго смотрю в ее глаза, мне они тоже кажутся рыжими.

Сегодня она вертится. Дотрагивается маленькими пальчиками до соседской раскладушки, на которой уже спит Вова. Он всегда засыпает быстро и ему не мешает наш шум. А потом Лида снимает свою сережку – гвоздик и катает языком во рту. Давится и делает « кхе-кхе ». Мы смеемся и уверены, что она дурачится. Но она подавилась.

Пока взрослые поняли, что произошло, Лида проглотила свой гвоздик. Смутно помню, что было дальше. Я заснула. Но, видимо, от увиденного мне стало страшно и проснулась я в мокрой постели.

После сончаса мы заворачиваем свои матрасы в рулетик и несем в кладовку, где уже стоит няня и принимает, укладывая по ячейкам. Они высокие, до самого потолка.

Няня берет мой рулетик и останавливается в своем движении. Мне очень стыдно. Это я сейчас понимаю, что она чувствует запах мокрой постели. А тогда мне казалось, что меня видят насквозь и умеют читать мысли.

Так всегда говорила мне моя мама. И я очень боялась ее. Но в садике меня не отругали, а помыли, переодели и отправили к остальным детям на стульчики.

Лиды не было несколько дней и я боялась ходить в садик. Мне казалось, что теперь дети будут по одному исчезать. И я ждала своей очереди.

Но Лида пришла ближе к зиме, как ни в чем не бывало. Такая же задорная и со старыми гвоздиками. Она снова села напротив меня за столом, а я не могла есть. Смотрела на ее ушки и не понимала, как сережка снова оказалась снаружи…

С Женькой я могла быть веселой и дурашливой.

Однажды мы плескались в одной ванне и решили показать друг другу письки. Мама зашла ровно в тот момент, когда я расставила ноги по краям (как балерина в оперном театре), а брат сосредоточенно смотрел. Влетело нам обоим. Помню, как уже сижу на бабушкиной кровати (завернутая в мохнатое полотенце) и не понимаю, что страшного мы натворили и от чего сейчас в квартире нависла тишина. Мама рядом гладит белье. Она очень любит утюжить и запах теплой чистоты.

Постельное белье так ласково и бережно сворачивает, обнимая утюгом с двух сторон, что мне в такие моменты хочется превратиться в эти тряпки, которые так нежно гладят ее пальцы. Но нас с братом она так не обнимала почти никогда.