Екатерина Пешакова - Записки с берегов Ганги

Сам храм построен в середине 1800-х годов. Надо сказать, что он мне казался гораздо древнее. Рани настойчиво толкала меня в спину, и мы стали протискивались к алтарю в женскую очередь. Женщины сильно не стеснялись: давили на спину, толкались локтями, карабкались как могли, чтобы ухватиться за алтарную ограду. Ухватился – держись как можешь, тебя стараются оттянуть назад чтобы взобраться на твое место и хоть на секунду увидеть божество.

Мне каким-то образом удалось зацепиться, но всего лишь на мгновение: боевые индийские женщины не собирались уступать свои позиции. Как вдруг – помощь самого бога – служитель в алтарной комнате протянул руку над головами верующих, ухватился за мое запястье и с силой вытащил меня в самый первый ряд. Передо мной во всей красоте предстал Кришна, в танцевальной позе, играющий на флейте. Пуджари взял у меня из рук уже помятую коробочку сладостей, приложил к алтарю и вернул обратно. Поднял с пола у ног Кришны одну из сотен гирлянд и, размахнувшись, мастерски накинул её мне на шею. Счастливая, я поблагодарила божество за такую милость, отпустила поручень и уступила свое место другим.

Когда мы вышли на улицу, уже стемнело, и мы отправились на ночной красочный индийский базар. Здесь я попробовала свои первые пани-пури: меня подвели к огромному пакету хрустящих шариков, за которым дядечка-торговец словно колдовал, подавая мне шарики, наполненные разными смесями и водой. Я засунула один шарик в рот – и тут мне показалось, что во рту взорвалась бомба! Сладко-острая начинка дополнялась странного вкуса водицей. Ощущения были очень необычными, но потом я попробовала еще один, и мне понравилось! Пани-пури или голгаппе – одно из любимейших уличных блюд индийцев, а теперь – и мое.

Прежде чем отправиться в Агру, я хотела увидеть еще одно заветное для меня место. Я знала что в этой местности в средние века жила удивительная женщина – поэтесса родом из Раджастхана и поклонница Кришны. Она прославилась на всю Индию своими стихами о возлюбленном боге, которые остаются популярными до сих пор.

Что же меня туда так тянуло? Мне хотелось прикоснуться к той внутренней тишине и бескомпромиссной уверенности, в которой прожила свою жизнь Мира. Мы долго искали тот самый дом, пока наконец-то, совсем неожиданно, в одной из узких улочек я не увидела вывеску, сообщающую нам, что цель близка. В арке на входе торчала корова – вернее ее задняя половинка. Мордой корова тыкалась во двор храма, выпрашивая лепешку или еще чего повкуснее. Прохожий парень постучал ее по крупу, прикрикивая: «Хат, хат!» – подвинься в смысле, и она нехотя оторвалась от дверей и уплыла вглубь узкой улочки.

Сквозь старинные ворота мы попали в миниатюрный голубой дворик, наполненный светом, благостью и тишиной. На алтаре в храмике курились только что зажженные кем-то благовония. Мы молча сели в прохладной тени колонн во дворе, и я тут же унеслась мыслями в далекое прошлое.

Мне казалось, что вот здесь, перед своим божеством сидела всего несколько столетий назад Мира. Наигрывая на струнном инструменте иктара, который и теперь, но все реже, можно встретить в руках странствующих отшельников, она пела стихи, льющиеся из самого сердца. Мое воображение унесло меня еще дальше, к началу её пути, и я увидела Миру совсем маленькой девочкой, играющей во дворце в Раджастхане. В нем частенько собирались преданные господа Кришны и воспевали молитвы и песни богу. В эти вечера Мира садилась на порог домашнего храма и любовалась божеством, прихлопывая своими крошечными ладошками. А однажды дедушка вздумал пошутить, и на вопрос маленькой Миры, кто же ее жених, возьми, да со смешком и скажи: «Как кто, Кришна!»

Так и повелось. Выросла Мира в красавицу на выданье, да все твердит: «Мой муж – Кришна». Замуж ее выдали в знатную влиятельную семью, мужу очень приглянулась скромная красавица. В первую же ночь Мира призналась, что любит другого. Когдавыяснилось, что Мира имеет в виду божество, а не реального человека, муж ее расхохотался – делов то!

Но преданность Миры Кришне переходила все границы: свободно выходить из дома чтобы добраться до храма у реки, танцевать при всех и распевать свои стихи, – такое поведение считалось непристойным для знатной раджпутки. Родственники много раз пытались подсыпать яд или подкинуть ей змею, но Мира каким-то чудом всегда выживала. Когда она овдовела, то покинула дом и ушла странствовать как монахиня.

Говорят, никто не знает как точно Мира покинула тело. В конце своей жизни она пришла в один из храмов города Дварки, что на берегу Арабского моря, и осталась там ночевать, а на утро у ног Кришны нашли только ее одежду. По поверью, Мира слилась со статуей своего божественного мужа. Она стала символом или нарицательным именем для бескомпромиссной любви и совершенной преданности.