Анатолий Крикун - Начало. Педагогическая повесть о детстве

в доме в нашей первой, небольшой однокомнатной квартире с кухней и ванной. В комнате находилась масса вещей из которых шкаф, стол, широкая тахта и кровать занимали почти все пространство. Но мы ухитрялись в своих подвижных играх в комнате устраивать и догонялки и прятки и бои на диванных подушках в виде валиков, которые служили и подушками пока мы не превращали их в боевое оружие. Два моих младших брата- одно войско, а я -другое. Что становилось с комнатой, когда такие игры заканчивались и сейчас представить трудно и если родители являлись неожиданно для нас, заигравшихся и забывших про время, получал суровый взгляд от отца не произносившего лишних слов, или укоризненные слова с остающимся улыбчивом взгляде матери, мы как побитые собаки понуро и быстро приводили все в порядок. Эти погромы были лишь осенью и зимой, а летом нас тянуло из дома на улицу, где полон двор был ребят для игр. Со временем наших шалостей становилось меньше, а порядка больше и каждый хорошо усвоил свои обязанности. Кто обязан подружиться с тряпкой и веником, кто приятелем мусорному ведру, кто посуде. После ухода родителей на работу обязанности эти свободно по согласию можно было соединить или перераспределить. Любимым занятием был поход по магазинам, когда нам оставляли деньги для покупки продуктов для общего стола, и я, как старший, долго ходил по магазином, стоял в очередях, хорошо знал что почём и экономил копейки для покупки деликатеса – ирисовых конфет, которые вязли в зубах и долго таяли во рту. Однако весь заказ изложенный устно или записанный на листочке исполняли строго.

Когда отцу, после увольнения из армии, на работе, где бывший пулемётчик, стал заниматься ремонтом и обслуживанием контрольно-измерительных приборов, на построенном с его участием заводе, тогда крупнейшим в Европе по своему назначению с привлекательным названием «Синтезспирт», выделили близь завода садовый участок в шесть соток, с весны до осени, исключая время пребывания в пионерском лагере, я с отцом был занят садоводством, огородничеством и строительством садового домика. Сначала, на плечах таскали доски, годные для стройки, из разрушенных на окраине города, лагерных бараков когда-то приютивших репрессировынных в 30-е годы. Путь занимал несколько километров, затем явился грузовик и фронт работ был обеспечен надолго и место пребывания в саду стало моим любимым местом. Там с отцом я осваивал возведение деревянной архитектуры и навыки работы с плотницким и столярным инструментом. Отец сам любил эту работу, делал всё основательно и аккуратно, предпочитал- не давать советы, а показывать и научать

приемам работы: пилить, строгать, соединять деревянные детали. Предметом моей гордости было то, что я чувствовал себя не подсобником, а в свои тринадцать лет что- то могу делать своими руками. Эти навыки довели меня до того, что с помощью пилы, стамесок, рубанка и перочинного ножа, из обрезок досок изготовлял деревянные пистолеты и ружья, которые с успехом обменивал другим ребятам на книги и почтовые марки. И сейчас люблю эту работу, когда без чьей либо существенной помощи, в основном в одиночку, поднял дом на приусадебном участке в пятьдесят лет вспоминая уроки отца. Когда наша «будка», как величал её отец, превратилась в дощатый домик со всеми атрибутами, мы оставались на ночевки, с которых отец уходил на работу на постоянно расширяющийся завод, что был рядом. Любовь к земле, присущая отцу, передалась и мне и я радовался когда поливая водой и потом землю, как на ней появлялись первые зеленые всходы, даже когда это были сорняки. Когда поочерёдно начиналось цветение ягодных кустов, яблонь и вишен, я с нетерпением ждал воскресенья и после тяжелой учебной недели, когда и заниматься то не хочется, отправлялся по привычному маршруту на трамвае за город, где вечно дымились трубы электроцентрали и двух заводов соседей перерабатывающих нефть и газ. Потом шагал через море садовых участков, как грибы после дождя выросших в громадном количестве за городом, в промышленной зоне, благодаря заботам главного земледельца страны, автора кукурузной эпопеи, мечтавшего накормить всех досыта и привести к коммунизму всех на земле, незабвенного Никиты Сергеевича Хрущёва, так мечту и не осуществившего, но поспособствующего созданию моего маленького рая на шести сотках. Спасибо ему за это, без всякой иронии. Массовое жилищное строительство в эпоху Хрущёва привело и к тому, что семья получила первое сносное жилье и затем расшило его проживая сначала в однокомнатной, а, затем в двухкомнатной квартире стандартных хрущёб -новостроек. Они в Черниковке росли как грибы. Не будет ему спасибо за то, что из заграничного рая, миротворец спешно переместил десятки тысяч офицеров с семьями и миллион солдат демобилизовав их, переплавив танки стоявшие в поверженной, но уже благоустроенной Восточной Германии, обещал быстро и наш народ привести в коммунистический рай, но при энтузиазме, который подогревался пропагандой и экспериментах на основе зарубежного опыта, шараханиями в экономике, явились и большие изменения и оставались многие проблемы, усугубляемые непродуманными волевыми решениями. Любил Никита Сергеевич рубить с плеча, не подумавши крепко головой и посоветовавшись со знающими дело оппонентами. Говоруны окружали говоруна и при