Екатерина Русина: Ошибка ценой в жизнь. Сборник рассказов

Потом, перед самыми родами, она позвонила мне. Сказала, что боится… Боится, что не переживёт роды. Мол, сны ей снятся дурные. И всё из-за того, что она со мной так поступила. Ей было стыдно и страшно. Она попросила прощения… Это был последний раз когда я слышал её. Она не перенесла родов. Ребеночка её спасли, правда, отец забрал его. Я специально узнавал это. Думал, что если вдруг он от ребенка отказался, то я себе его возьму, ведь это её ребенок. Но остался я совсем один.

Кольцо её хранил… Переживал очень долго.

Я решил, что отдам кольцо девушке, которая напомнит мне о жене. Вы были так похожи. Молодая, нежная, наивная. Я был уверен, что если кольцо будет у вас, то я исцелюсь… от неё.

– И как, помогло?

– Думаю, да. Мне удалось отпустить её. Я так и не женился больше, но по крайней мере это действие, когда я отдал кольцо – именно отдал, а не бросил в реку или с горы, это дало мне чувство, что я смог смириться, принять… Простите, если это было эгоистично с моей стороны. Я не имел права сваливать всё это на вас.

– У меня были такие мысли… Что вы просто переложили на меня эту боль. Но знаете, это кольцо приносило мне радость. Каждый день по вечерам я надевала его и думала о чём-то приятном. Представляла счастливую невесту в белоснежных туфельках, развевающуюся фату… Жаль, что я так и не вышла замуж. Но я храню кольцо, оно дорого мне.

– Спасибо вам…

– Постойте, не уходите. Может, кофе выпьем? Из-за этого кольца мне кажется, что я много лет вас знаю.

– Конечно, с удовольствием…

* * *

Через год мы поженились. Странная история, не правда ли… А ещё у нас родилось двое детей. Так что в чём была проблема с первой женой, неизвестно, почему она не могла забеременеть. Просто так бывает…

И, конечно, я ношу то самое кольцо…

Даже в свои восемь лет я чётко понимала, что жизнь – это как повезёт. Кому-то всё, а кому-то ничего. Кому-то всё с неба падает, а кто-то выгрызает зубами каждую песчинку счастья и плачет над ней от умиления. Было очевидно с самого рождения, что я не из первой категории. Я родилась в небольшом селе, в очень бедной семье. Родители пили, мной не занимались от слова «совсем», не припомню даже, работали они вообще когда-то или нет. С раннего детства всё, что я видела – это куча сброда в нашем маленьком деревянном доме.

Я росла как трава, как домашнее животное, полностью предоставленная сама себе. Честно сказать, во мне всегда боролись добро и зло. С одной стороны, мне хотелось вырваться из того болота, в котором я жила, я хотела пообещать себе, что в моей жизни такого точно не будет, я не смотря ни на что выберусь, стану достойным человеком, может быть даже врачом!

А с другой стороны, мне хотелось опуститься во всю эту грязь, в эту ничтожную, бессмысленную жизнь, так чтобы она прошла в полном забытии и скорее закончилась хоть как, лишь бы не терпеть это мучение, это существование на самом дне. В селе все нас знали… Родителей моих никто не любил, настолько низко они пали даже в сельских понятиях.

А я что – я бегала целыми днями по улицам, по реке, по горам. Играла с гусями, козами, которых выгоняли пастись на горах. Я не была озлоблена на весь свет, хотя временами я внутри ощущала, что какое-то зло зарождается во мне, что вот-вот оно вылупится во что-то конкретное, страшное и неприятное. И я не хотела чтобы это со мной случилось. Я искала утешение в природе, красоте, насекомых.

Зимой было хуже. В мороз долго на улице не проторчишь, но иногда я гуляла до такого состояния, что ног не чуяла. А потом сидела дома на печи, отогревалась, закрывшись шторкой, чтобы не видеть всего, что происходит вокруг.

Но в один день всё изменилось… В наше село направили служить старенького батюшку. Храм был много лет закрыт, а тут решили его восстанавливать. А мне что было делать? Я ради любопытства и наблюдала, что он там делает, как завалы разгребает, как грязь вычищает. А однажды он заметил меня и говорит: «Айда, малая, заходи, поможешь».

И я стала я каждый день туда бегать, помогала убираться, камни выносила, кирпичи сломанные, пол отмывала, как могла. В общем, делала всё, что мне говорил батюшка. А в перерывах его матушка приносила нам обед – очень вкусные горячие пироги, молоко, кашу из печки. Я такой еды давно не ела! Мать-то разве что готовила? Питались чуть ли не подножным кормом.

Конечно, я к батюшке и его супруге прикипела, сначала честно скажу – ради горячей еды и ради тепла, которое они излучали. Хорошо мне с ними было. А потом я услышала, как батюшка молится… В пустом, разрушенном храме. И так дрогнуло моё сердце! И я стала не просто помощницей, а ученицей. Матушка меня всему учила – ходу службы, молитвам, житиям святых. Это был совсем другой мир.