Стас Серов - Под Полярной звездой. Роман-шкатулка

Не пытаясь скрыть интереса, цыганка откровенно разглядывала своего незнакомца. Луна освещала его уверенное лицо: резкие скулы, греческий подбородок, прямой широкий нос, одинокий, грустный взгляд, обрамлённый тонкими раскрылыми бровями и узкие чувственные губы. Казалось, хоть и прошло с их первой встречи времени меньше, чем требовалось бы на то, чтобы сменить рубаху, это был уже совсем другой, более взрослый и сильный мужчина.

Он стал как будто старше, мужественнее. Но цыганка, быстро привыкшая к необычности Зазеркалья, не придавала этим изменениям значения и единственное, о чём думала, любуясь своим босоногим гостем, как восхитительно, должно быть, он целуется.

Незнакомец улыбнулся уголками губ, словно бы слыша её мысли. Кровь вмиг прилила к юным щекам. Это было настолько прекрасно, так волнительно и мило, что солнечные зайчики не сдержались и покрыли румяные щёчки своими радужными поцелуйчиками. Глубоко вздохнула спящая красавица от тёплых прикосновений, но сон был слишком сладок, и она позволила милым озорникам игру, а сама снова отдалась в объятия сонных грёз.

Незнакомец также, без стеснения, разглядывал цыганку. Её туфли-лодочки, несмотря на пройденный по заболоченному лесу путь, были всё того же чистого кремового цвета, в отличие от платья, подол которого был непоправимо испачкан.

Но для молодой цыганки это уже не имело значения, ей не хотелось покидать Зазеркалье. Она с радостью осталась бы там навечно, ведь ей было как никогда спокойно под пристальным взглядом незнакомца. И она, сняв свои туфли-лодочки, во второй раз двинулась в путь через холмик навстречу своему незнакомцу.

– Между нами теперь не четыре, а два часа, – снова остановил он цыганку. Вынул из-за пазухи того самого головастого котёнка. Цыганку удивило то, что она слышала голос незнакомца, хотя его губы и оставались неподвижны. Котёнок же, как только коснулся лапками травы, ни секунды не медля, своими угловатыми полушагами, полупрыжками пересёк полянку, прошмыгнул между ног девочки и выбежал на тропинку заболоченного леса. Цыганка обернулась, чтобы проследить путь котёночка: «Как же всё-таки странно: и котенок, и гость, сидящий в кресле, и незнакомец под яблоней, – всё это Он».

А котёночек тем временем уже скрылся в петляющих изгибах узкой тропинки. Когда цыганка обернулась назад к незнакомцу, то под иссохшим стволом яблони никого не было. Пёсик вновь беззаботно и озорно играл в салочки со своими порхающими подругами. Девочка в третий раз собралась пересечь холмик, как до неё донёсся знакомый скрип входной двери, затем едва слышно захрустел снег.

– Это котёнок выбрался на улицу! – испугалась цыганка. Её сердце бешено забилось: «В Заснеженном Королевстве он заблудится. Он замёрзнет! Его растерзает какой-нибудь зверь!» Мелькало в голове: «Он погибнет! Его нужно скорее найти и вернуть в избу!»

Тревога полностью овладела цыганкой. Солнечные зайчики в последний раз тёплыми поцелуями оросили красавицу, и она очнулась от сна. Зайчики же незаметно растворились в лучах полуденного солнца.

Сон был настолько реален, что, проснувшись, девочка вскочила с постели и вмиг оказалась у окна. На пушистом снегу, за окном, конечно же, не было ни котёнка, ни следов от маленьких лапок, но глазам нашей юной спасительницы открылось куда более неожиданное зрелище…

Пока она путешествовала в снах, судя по немногочисленным следам на снегу, всего за несколько минут до её пробуждения, к порогу пришёл огромный белый волк и сейчас, улегшись на деревянных ступеньках крыльца, грелся, подставив солнечным лучам свои мощные, намерзшие снегом и льдом бока. Одна тревога тут же сменилась другой: «Что если волк пришёл съесть меня?!»

В ужасе представила девочка, но тут же эту мысль вытеснила ещё более пугающая: «А что если этот зверь загрызёт моего суженого?! Что если он украдёт моё счастье?!»

В юное сердце, задыхаясь и кашляя, хромоногой поступью вновь вошёл страх и сразу же, своим грузным телом, выдавил все волшебные воспоминания о Зазеркалье.

– Если моему суженому выпало быть растерзанным этим ужасным зверем, то пусть он лучше никогда не явится к злосчастному порогу! Пусть останется жив! И я буду счастлива, зная, что он невредим и счастлив, пускай даже с другой! – такие благородные мысли возникали в чистой душе девочки.

– Этому подлому зверю не отнять у меня суженого! Ведь я буду, что бы ни случилось, любить Его!

Прикованная страхом к окну, девочка собрала свои красивые вьющиеся волосы в пучок, перетянула его шерстяным жгутиком и, присев на подоконник, скорее по привычке, нежели по необходимости, просто чтобы успокоиться, взялась за оставленную ночью пряжу.