Владимир Гуга: ЗУУM-ная поэзия и проза периода пандемии

Очень трудно выбирать —

ZOOM зашёл за разум.

***

За окном уже стемнело.

Закипела в жилах кровь.

До чего же надоела

Виртуальная любовь!

***

Ни в театр, ни в кино

Я ходить не буду.

Маски-шоу всё равно

Нынче есть повсюду.

***

Повстречались мы с милком

Возле входа в станцию.

Постучались локотком

И храним дистанцию.

Оставь защиту, всяк сюда летящий,

Сними скафандр и пыльный гермошлем,

Вдыхай озон, внимай полям и чащам,

Напевам птиц, не пуганных никем.

Гляди, рассвет, прищурившись спросонок,

Росинки превращает в жемчуга,

А море, как доверчивый ягнёнок,

Наивно прижимается к ногам.

Здесь руки рек, не скованных бетоном,

Сплетаясь, огибают острова,

Жужжанье пчёл ожившим камертоном

Вибрирует, как в луке тетива.

Ни рай, ни ад, ни тайнопись цифири,

И не абсурд навязчивых идей…

А просто наступило лето в мире,

Где больше нет конфликтов. И людей.

Пошто вам в кровати своей не лежится,

Чего вы несётесь ордой за бугор?

Не пейте, не пейте воды из копытца,

Не лопайте на ночь сырых помидор!

Как только забрезжит рассвет златокудрый,

Кто гонит вас Из дому, будто взашей?

Не ешьте, не ешьте лягушек и нутрий,

Не жуйте жуков и летучих мышей!

Держите в руках подкидную синицу,

Живите вдали от толпы и страстей.

Закройте, закройте дома и границы,

Сидите и ждите дурных новостей.

Попугай страдает, если муж поёт,

Прячется за фикус возмущённый кот,

Слышится повсюду громогласный бас —

Грозные соседи мужу не указ!

Нет уже ни мочи, ни душевных сил —

Так фальшивит, словно кто-то укусил!

Он мужчина смирный и совсем не злой —

Ну, споёт под вечер или в выходной…

А теперь наутро, в полдень и в обед,

(Будто бы в маршрутке – остановок нет)

Я до самой ночи слушаю шансон,

Только с перерывом на здоровый сон.

«Мурка», «Белый лебедь» и «Охотный ряд»,

Как «Убили негра» и «Костры горят»!

От дурного рёва съехал мой чердак,

Затыкаю уши… Слышно, но не так…

Ничто не вечно под Луной,

ничто не вечно.

А жизнь игрушкой заводной

шумит беспечно.

Нам всем положен проездной,

но от конечной

душе идти уже одной

тропою Млечной.

Пока наш поезд не ушел,

пока мы вместе,

не прячьте рукописи в стол,

слагайте песни.

И, если есть чего сказать,

зачем смущаться?

Ведь все равно не нам решать,

чему остаться,

а что уйдет в небытие,

как лист осенний…

Пой о своем житье-бытье,

мой современник.

Смотри – выводит соловей

свои рулады,

он не заметен средь ветвей,

но звукам рады.

Крутая времени река

так быстротечна.

Ты разогрей свое «пока»

теплом сердечным.

И, как весною соловьи

поют, хмелея,

Пой о разлуке и любви,

слов не жалея.

Ты растряси, перебери

свои архивы

и с нами вслух поговори,

пока мы живы.

И, если есть чего сказать,

зачем смущаться?

И вообще не нам решать,

чему остаться

Одинокие прогулки,

Синих масок встречный блиц.

Выбираю переулки,

Где поменьше лишних лиц.

Перестала слушать вести —

Не планета, а дурдом…

Ну когда ж мы снова вместе

Шумной улицей пойдем?

Посидим часок в кафушке

Без запретов и препон…

Кто же знает? Разве Пушкин…

Только вряд ли скажет он.

Ах, какие стоят в октябре денёчки!

Так прозрачно-легки, что не передать.

Можно вволю гулять, не таясь в тенёчке,

Тишь да гладь, пастораль, просто благодать.

Этот воздух хмельной можно пить глотками,

Средиземной волной ножки омывать…

Только лёг поперёк преткновенья камень —

Этот чёртов covid… Как его убрать?!

И опять всей страной мы на карантине —

Нет дороги к друзьям, не пойти к родне.

За окном красота. Осень в дымке синей

Уплывает вослед лету и весне.

Кармическая кара карантина

Под титры странных сюров Тарантино,

Клиническая мрачная картина —

Эрзацный кофе, скуксившийся кекс…

Ступни босые… Скользкие ступени…

Сопение в дурацкой мыльной пене…