Авель Мунн - Следующая станция – Тель-Авив

В главном зале салона было шесть парикмахерских мест, три высоких прямоугольных зеркала расставлены на расстоянии метра одно от другого, по каждую сторону от зеркала стоят кресла. Таким образом, клиент может наблюдать в зеркале за своим парикмахером, в соседнем зеркале – за парикмахером рядом и в расстоянии между зеркалами – за парикмахером, работающим с клиентом с другой стороны. Завороженный видом споро работающих рук, клиент иногда теряется: кто где? Лирон любил этот эффект медитационного транса: клиент успокаивается, расслабляется и мало говорит. Разговоры с людьми утомляли его к концу дня. В случае со Светиком такой номер не проходил: эта женщина могла подолгу смотреть на его руки, но на вербальной деятельности это не отражалось. И Лирон считал своей профессиональной обязанностью поддерживать живую беседу с клиентами.

– Какие планы на день? К чему тебя готовить?

– Ни к чему официальному, родной. У меня сегодня тяжелый день, собираю волонтеров для помощи эритрейским беженцам. Будем возить им вещи, игрушки, еду. Бедные люди. Это так тяжело – быть беженцем.

При этих словах Светик брезгливо поморщила нос и по-детски надула губы.

– Если им у нас будет хорошо и легко, то скоро вся Африка поселится тут. А Израиль – страна маленькая.

Это сказал Йоси, который до сих пор молчаливо натирал ножницы до блеска. Сказав это, он на секунду поднял глаза, исподлобья посмотрев на богатую клиентку. Лирон окатил его холодным продолжительным взглядом. Но Светик не почувствовала воинственного настроя в голосе подмастерья и взялась по-учительски объяснять:

– Страна маленькая, но светлая, демократическая. Мы обязаны помогать людям, сбежавшим от своей смерти. Евреи точно так же в тридцатые годы бежали из нацистской Германии. И ни одна европейская страна не принимала их. Это было трагедией нашего народа. Мы не можем этого забыть и вести себя подобным образом с другими несчастными.

– Именно потому, что так повели себя с нами самые на то время продвинутые страны, мы должны сделать выводы, что если у нас не будет страны с еврейским большинством и армией, то нам не выжить и нас опять повезут в концентрационные лагеря. А если тут будет Африка, а они, кстати, все исламисты, то нам конец.

Лирон вежливо попытался погасить спор.

– Йос, ты преувеличиваешь насчет всей Африки.

– Ничего я не преувеличиваю: под шумок с беженцами сюда валят нелегальные рабочие, просто чтобы денег заработать. А как насчет того, что они испоганили весь Южный Тель-Авив? Насилуют девочек, испражняются прямо на улицах, грабят и избивают стариков. Разве жители Южного Тель-Авива не люди? Давайте их у вас в Северном богатеньком поселим. Чтобы прочувствовать, как это на самом деле.

Тут Светик услышала наконец воинственные нотки. Она не привыкла к таким мнениям, будучи окруженной обществом терпимым, левым, зачастую ультралевым. Этот дикий волчонок был необычным персонажем для нее. Он не разозлил ее, скорее вызвал жалость, и еще немного непонятно, что он тут делал. Неужели его нанял Лирон? Где он его взял? Хотя, конечно же, она знала, где он его взял: парень работал тут уже год. Лирон с ним служил в армии. Но это не объясняет ничего. Мало ли с кем мы пересекаемся. Нельзя каждого пускать в свою жизнь, тем более такого неотесанного представителя низшего класса. Но кто, как не она, Светик, должна взять на себя миссию объяснить заблудшему истинное положение вещей?

– Ты прав насчет нелегальных рабочих, их надо вычислять и отправлять. Но беженцы под угрозой смерти. Они несчастнейшие люди. У них есть дети.

– И СПИД, – уже тихо пробурчал Йоси.

– Светик, давай я тебе кофе сделаю. – Лирон, не сдаваясь, пытался спасти ситуацию.

Светик ощерилась: она не терпела мнений, отличных от ее собственного. Она была возмущена, что кто-то смеет думать иначе. Она многозначительно умолкла. Сосредоточилась на своем отражении в зеркале и на молодом парикмахере, работающем напротив справа. Этот был явно другим, хоть и того же примерно возраста, что и Йоси. Тоже невысокий, но не с черным пластилином на голове. Модная вихрастая прическа, волосы выкрашены черными и серебряными перьями. Стильная оправа очков, услужливая улыбка.

– А ты как думаешь, Рони? – вдруг она обратилась к нему.

Рони улыбнулся шире. Его красивые руки быстро работали, нанося густой раствор краски на волосы пожилой дамы. Пожал плечами. Он, наверное, что-то хотел сказать, но клиентка его опередила и низким благородным голосом медленно, не переводя взгляда со своего отражения, вступила в разговор.