Дмитрий Мечников: Веллер-квартет. Повести и рассказы

– Хотели, вспотели, да на носилках унесли, – старуха всё-таки посмотрела Свинцову прямо в глаза, после чего он в ужасе ретировался. А ведьма тем временем пробралась в кабинет того самого злосчастного стоматолога и громко осведомилась:

– Можно зайти, доктор? Примете-то, что ль?

– Подождите минут пять, и доктор примет, – ответила медсестра, не оборачиваясь на вошедшую.

– Так и будете молчать? Ну и порядки! – продолжала атаку ведьма. Медсестра обернулась к ней, узнала и укоризненно сказала:

– Ефросинья Кондратьевна! Ну, сколько ещё вы будете ходить без слухового аппарата? Ведь глухая же на оба уха!

В течение нескольких недель Свинцов побеседовал с доброй дюжиной самых разных знакомых врачей, которых называл друзьями. Врачи охотно беседовали с ним, искренне сочувствуя горю новоиспечённого вдовца. Общее мнение их сводилось к тому, что произошедшее было непредотвратимым, стоматолог не виноват, аллергологический анамнез собрал вполне нормально и в сложившейся ситуации сделал всё, что мог.

– «Уморили бабу твою молодую», почему так сказала старая ведьма в поликлинике? – мучился упорно засевшим в голове вопросом Свинцов.

– Да черт её знает, может, от балды, может, пьяная или в маразме, а может, глухая, – резонно возражал знакомый хирург.

– Так я ей говорил, что удалить зуб хотели. А она отвечала, что хотели, вспотели и унесли на носилках, ответила по теме, перегаром не воняло. Это пьяный маразм? А как в глаза посмотрела, я аж похолодел!

– Да глухая она, по губам прочла «хотели», носилки и потного врача видела, – пробовал рационально объяснить психиатр. Свинцов с сомнением покачал головой, и участники беседы разошлись по своим делам.

Время шло, а в голове Свинцова не переставая прокручивался фильм-трагедия произошедшего. Но кроме фильма у Вениамина Николаевича внезапно возникали вспышки памяти, рисовавшие перед его внутренним взором то обмякшее в стоматологическом кресле тело жены, то увозимые санитарами носилки, то наводящее ужас сморщенное лицо старухи и её пробивающий голову голос: «Убили бабу молодую! Хотели, вспотели и на носилках унесли!». Вспышки эти, повторяясь всё чаще, сужали возможности логического объяснения и не давали ответа на мучивший его вопрос: «Почему так произошло?». Не помогла даже абсолютно достоверная информация, что слова старой женщины объяснялись её бестактностью, глухотой, умением читать по губам, а также случайным стечением обстоятельств. Встречи со знакомыми врачами постепенно прекратились за ненадобностью, ибо, с одной стороны, почтенные эскулапы свои аргументы истощили. С другой стороны, в беседах с ними Свинцов всё чаще интересовался случаями неудачного лечения или недовольства пациентов их работой. Будучи крепок и дерзок задним умом, он начал явно совать нос в область диагностики и лечения, в которых ничего не смыслил, так как медицинского образования не имел. Время шло, и это сование носа становилось всё назойливее. И в один прекрасный день бывшие друзья-врачи единодушно решили, что не следует ждать, пока у Свинцова крепость и смелость заднего ума перейдут в отвагу, и подобру-поздорову общение с ним лучше прекратить. При невозможности уклониться от разговора ограничиваться согласным киванием головы и сочувственными междометиями.

Наконец в один из дней на Свинцова снизошло озарение: «Стоматолог недостаточно спрашивал о непереносимости! Надо было по-другому, качественнее спрашивать. А может, он не те вопросы задавал? Вроде и много вопросов задал, а доверившуюся его профессионализму Куколку в могилу свёл, гад!», – засела в мозгу неистребимая мысль, которая день ото дня набирала силу и гнала не только его, уже имевшего тогда некоторый административный ресурс, по набиравшим высоту инстанциям, но и отправила в места не столь отдалённые несчастного стоматолога, не только не обладавшего никаким административным ресурсом, но и правильно оказавшего противошоковую помощь.

Да что там стоматолога! На суде эксперт заикнулся было о том, что специальных вопросов, позволяющих предсказать именно у данной больной высокий риск анафилактоидной гибели, вообще не существует.

– Так надо, чтоб существовали, а то этот горе-врач задавал НЕ ТЕ вопросы, – глухо прорычал в ответ Свин-истец, надавил ресурсом, и больше об этом эксперте не было ни слуху, ни духу. И чем больше, беседуя с другими врачами, он убеждался в невиновности несчастного стоматолога, тем большим монстром тот казался в его глазах.