Сергей Шаталов - За дверью. Жизнь как работа над ошибками

Однажды видел, как во дворе пацаны встали стенка на стенку и начали кидаться камнями. Крики, мат, кровь… Я тогда испугался, заплакал. Мама быстро увела: «Не бойся, ребята просто дерутся, тебя не тронут». Меня почему-то правда не трогали, но я видел, как к детям постоянно приставали, отбирали деньги, вещи. За мной тоже ходили, пытались словами унизить. Наверное, правильно реагировал, а может, просто повезло – не били и не грабили.

В каждом дворе стояли «представители» и вербовали в группировки. Некоторых группировки буквально воспитали. Сурово, но это лучше, чем отсутствие каких бы то ни было понятий. Молодежь думала о своих словах и действиях, потому что все знали: можно огрести по полной, если что не так.

К середине двухтысячных годов суровых разборок стало меньше, люди стали заниматься больше бизнесом. Не хотели терять то, что с трудом добывали, поэтому стали разговаривать и договариваться. Это не значит, что силовые разборки совсем прекратились. Было такое – пырнули ножом в живот. Удачно для меня – полежал в больнице и вышел. Несколько сантиметров погрешности – и я бы сейчас не писал эту книгу…

Когда спрашивают, был ли я в армии, отвечаю: «Нет, не был. Но я был в другом месте, где тоже были порядки, и пожестче». Это была школа жизни. Те, кто прошел ее с умом, благодарны за эти уроки.

Затронул эту тему вскользь, чтобы создалось общее представление о моей жизни. Все помню, ничего не забыл.

Дети. Они появились в моей жизни рано. С их матерью, Ольгой, познакомился в чате. Ей было двадцать лет, она жила обычной жизнью девушки-студентки, которая приехала в большой город. Жила в общежитии и не планировала оставаться в Казани, когда учеба закончится. Мы начали встречаться, я ревновал. Она красивая девушка, из тех, кто ни к чему и ни к кому не привязываются сильно.

У нее и семья была такая: когда приезжали к ним, родители могли даже не выйти, общались сухо. Возвращались – не спрашивали у дочери, как доехала. Меня не пугало это, хотел жить с ней, что бы ни было. Но тревогу чувствовал. Настоял на том, что хочу детей. О свадьбе разговора не шло.

К тому моменту мое агентство прогорело. Денег на запуск нового бизнеса не было. Я нахватал долгов, которые не отдавал.

Ольга забеременела, я повез ее на первое УЗИ, и тут зазвонил телефон. Машинально взял трубку. «Пора возвращать долги», – фраза звучала как в плохом фильме ужасов. Разговор был жестким, от слов человека на том конце провода мне стало дурно: поднялось давление, накатила паника. Я остановился и пытался успокоиться. От вопросов отмахнулся: «Все нормально». Но сам понимал, что не нормально, что пока не знаю, как выбираться из этой ситуации. Крутил в голове эти мысли всю дорогу до больницы и в очереди сидел молча, погруженный в себя. Даже не заметил, как Оля зашла в кабинет. В реальность меня вернул голос врача:

– Молодой человек, вы будущий отец? Зайдите.

– Что случилось?!

– Посмотрите на экран.

– Я не понимаю. Что с ребенком? Где он?

– Не с ребенком, а с детьми. Вот они, две точки. У вас будет двойня.

Холодный пот окатил меня второй раз за день. Что это? Радость или страх? Непонятно. Неожиданно. Мы не разговаривали по пути домой. А потом до квартиры шли гуськом друг за другом: я впереди, а она смотрела мне в затылок. В тишине запикали кнопки мобильника:

– Алло, мам, есть новости. У нас будет двойня.

Моя мама тоже замолчала в трубку…

Мы стали жить в квартире, где до развода жили мои родители. Хотел подготовиться к появлению детей, сделать ремонт: ободрал старые обои, сломал стену. Это был один из тех дней, когда казалось, что я все решу, все будет хорошо. В такие дни начинал что-то делать.

Я нигде не работал. Начинал карьеру как сам себе начальник, как свободная птица, и работать на дядю было для меня «не по понятиям». Откуда брал деньги? После того, как остался без бизнеса, занимался разными аферами.

Ну, например. Услышал, что человеку нужна какая-то труднодоступная и не совсем чистая услуга. Допустим, перебить номера на машине. Общался, входил в доверие и говорил ему: «Могу помочь. Есть люди, которые решат этот вопрос, сейчас созвонюсь». При человеке делал звонок, с серьезным лицом. Говорил: «Все узнал, это решается так и так. Надо тридцать тысяч, я передам их. Завтра встречаетесь». Деньги всегда отдавали, не подозревая меня в обмане.