Вера Персиянова - Лица. Взгляд художника

…Ночь, второй час. Не сплю, сижу у себя в комнате, окно на улицу, первый и единственный этаж. Голос за окном:

– Вера, спишь?

– Нет, не сплю.

– Виски будешь?

– Буду.

Дэйв. Он, кстати, готовит хорошо, угощает меня периодически своей стряпней. Вкусно.

Портрет сейчас в Англии, у его дочери. Говорит, что хорошо удалось поймать взгляд.

Арт.

Камбоджа.

Маленький, весь какой-то кругленький старичок из Австралии, лёгкие седые волосы, выразительные голубые глаза. Музыкант, бывший дирижер, но в Кампоте, по его словам, нечем дирижировать. Вот и играет по кабакам на трубе и гитаре.

Запала на лицо сразу, ещё не зная, что музыкант. Кстати, у Боба познакомились, знаковое место. У меня такое бывает. Так и сказала – какое интересное лицо, я тебя нарисую.

А потом лодка с дурацким названием «Эсперанца» и концерт. В Кампоте вдоль набережной лодки-бары были припаркованы. Или пришвартованы? Неважно. Теперь их отогнали далеко, на другой берег, а жаль. «Эсперанца» была одной из моих любимых, кстати, мне её Арт и показал. Почему любимых? Во-первых, там говорят по-французски, я этот язык предпочитаю для общения. Во вторых – освещение. Мягкий золотистый свет, что может быть лучше? В третьих – хозяин хороший, и есть разливное пиво.

Так вот, концерт. Прохладное золотистое пиво, тёплый золотистый свет, золотистая труба, крепко прижатая к губам, какая-то звенящая и почему-то тоже золотистая музыка. Лицо трубача напряжено, седые волосы на ветру взлетают светящейся короной, взгляд… в никуда? Интересно, что видят музыканты, когда играют? Точно не публику. А публика расслабленно потягивает золотистое пиво, наслаждается теплом почти осязаемой южной тьмы, подсвеченной разноцветными огоньками Старого Моста, и лёгким ветерком, не приносящим прохлады, но разбивающим отражения в воде на мелкие осколки.

С головой накрывает какое-то странное чувство, в котором всё это сплетается с воспоминаниями, запахами, бликами на воде и уверенностью, что жизнь прекрасна.

Портрет сейчас в Германии.

Алка

Сибирь.

Что-то на золотистый цвет ассоциация пришла. Не знаю, почему я сделала Алке золотистый фон. Как-то так само пришло, так часто бывает. А потом она сказала, что сейчас это её любимый цвет. Случается.

Старая подруга, со студенчества ещё. Сколько вместе было пережито, переговорено, выпито и приключено. Приключения, да. Есть что вспомнить. Кхм… Об этом отдельную книгу можно написать, но сейчас не про то, сейчас про лица. Да все, кого рисую – интересные. Как-то так получается. И у Алки лицо волшебное. Красивое, мягкое, улыбка всегда наготове… А уж какая там улыбка – вообще отпад. Как развернет – вокруг светлее становится.

Попросила её позировать, согласилась. Первый сеанс начался на даче. Тишина, природа, расслабленность, вообще красота. Я приехала со всеми своими художественными прибамбасами – мольберт, холст, краски-кисточки… Палитра была импровизированной, нашла какую-то картонку, обернула в полиэтиленовый пакет – вот и походная палитра. Я часто так делаю, что-нибудь собираю из подручных средств.

Заканчивала портрет уже дома, в привычной обстановке. Но здесь главное – начать именно с живого лица, хоть где, хоть на даче, хоть на улице. Тогда хороший портрет получается. И желательно, когда уже почти готово – ещё раз пригласить модель. И что-то скорректировать. Но в случае с Алкой приглашать не пришлось. Видимо, её образ уверенно сидит в памяти и подсознании.

Портрет сейчас у неё, говорит, что довольна и нравится, и все узнают и всем нравится. Ну и я довольна.

Алекс.

Камбоджа.

Нет, это не по алфавиту пошла. Это Алекс, один из любимых персонажей квеста «Моя жизнь в Кампоте».

Алекс великолепен. Спонтанность, непосредственность – уровень бог. Познакомились на «Эсперанце», обсуждали кота Шрёдингера. Уже хорошее начало, не находите? Родственная, но абсолютно крезанутая душа. С кем ещё можно поговорить о квантовой физике, или о том, что цвета меняются в зависимости от соседнего, в Кампоте? Кто крезанутей, ещё неизвестно, конечно.