Сергий Чернец - Наблюдения жизни. Рассказы с картинками

И слово монах значит – один, живущий сам, отдельно. Первые монахи часто скрывались в пУстыни, в пустые места, оставляли родственников, свое имущество и привязанности. Особым отличием отвержения мира – это добровольное сохранение девственности и нестяжательство. «Даже до малой иглы» – не должно быть у монаха ничего своего.

Эти заповеди: девства, например, – превосходят заповеди Божии, которые даны человеку. И монах жертву приносит Богу, – а потому и свят.

Умершим для мира людям – родиной или отечеством становится Небо. И ступень за ступенью, как по лестнице, стремятся монахи всей душой пребывать с Богом.

И важное для монахов – смиренномудрие. Средством достижения смирения становятся телесные труды. «Усталость по природе смиряет тело, а в усмиренном теле смиряется и душа», – так говорили, опираясь на опыт, Святые Отцы-подвижники. На всем пути монашества положено послушание игумену или духовнику (авве), это всегдашняя забота монаха. Личное, эгоистическое мышление, особенно своеволие – как явление мирское, ветхое, монах должен в себе искоренить.

_____________________________________

– Ну и ну. Прямо, как священник. Эти-то высокопарные слова мы слышим в проповедях. А фактические основания есть, – перебил «речь» Иван Иваныча Букин, – а то, все христиане, по-видимому, должны всё бросить и идти в монахи и в пещеры.

– Есть. Есть основания. – продолжил рассказывать Иван Иваныч. – Фактически, монашеский образ жизни появляется в четвертом веке, хотя корни его – в Апостольских временах. В Новом Завете описан христианский образ жизни. Уже тогда были зачатки монашеской жизни, что описано в Деяниях апостолов. Многие верующие тогда полностью посвящали себя Богу. Жили очень строгой жизнью в христианских общинах, их называли подвижниками.

Есть основания и опора к монашеству в Слове Божием. И первое, это ценностное понятие. Согласно христианскому учению, только одно в человеке имеет ценность – это его душа, в сравнении с которой весь мир ничего не стоит. Сам Господь говорил о том: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф 16: 26).

Вот отсюда ожидает христиан суровая борьба ради освобождения от бессмысленных вещей этого мира, чтобы приобрести облик вышнего, нового человека, по образу Божиему.

Потом. Некоторые христиане, движимые особой внутренней ревностью к христианскому совершенству, желали идти еще на бОльшие жертвы: добровольно лишали себя различных жизненных благ, накладывали на себя серьезные воздержания, строгие посты и молитвы.

Брак для христиан – отдельное частное установление: «тайна сия велика» – говорит Писание (Еф 5: 32) Но все-таки установление это для мира сего. И с первых веков уже было много людей, кто избегал брака. Все это написано в Преданиях и летописях. Вначале христиане, ведущие воздержанный образ жизни, пребывали в уединении, но не в пустынях, а вблизи своего города или населенного места. Лишь потом стали «верные» удалятся от внешних.

Кроме этих внутренних возвышенных причин установления монашества были и причины гонения веры в первые века. Из-за усиленных преследований христиане оставались надолго в пустынях, питаясь кореньями и травой. Гонения в те времена были обычной частью жизни верных христиан. Но, когда преследования прекратились, у многих возникло желание «гнать» самих себя, и они уходили в горы и пустыни, чтобы терпеть лишения во всем. И как они во времена гонений побеждали слуг диавола, так и с прекращением гонений, тем же строгим образом жизни – побеждали они другое оружие диавола – страсти и прелести мира.

Отцом и основателем монашества считается преподобный Антоний Великий – 357 год, о нем все знают.

Вдруг, раздался звон колокольчика с берега реки. Это сработала снасть, поставленная Иван Иванычем перед обедом. Вскочили оба рыбака. Иван Иваныч подбежал первым и успел перехватить леску уже сорвавшуюся с воткнутой в песок палки-поддержки. Какая-то сильная рыба тянула в сторону, в глубину речной ямы.

– Это что-то большое. Возьми сачок…, – крикнул Иван Иваныч. Сам же он вываживал попавшуюся рыбу, с усилием перебирая леску донной снасти.

– Что ты там «зарядил» такое…, – спросил Букин, вскоре, подбегая с сачком к берегу.

Минуты борьбы добавляли адреналина и радости обоим рыбакам. А когда у берега показалась большая голова и бурунами под рыбой заходила вода – «радости не было предела». Букин повел сачок под сома и, вскоре он лежал на берегу на траве, – красивый, в сиреневых отблесках на боках, открывая и закрывая жабры с боков большеротой головы.