Сергий Чернец - Бабушкины рассказы

© Сергий Чернец, 2017

ISBN 978-5-4483-9801-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эти истории рассказала мне давным-давно, еще до Перестройки и до известных изменений нашей страны, моя добрая бабушка, пожилая пенсионерка, всю жизнь проработавшая учительницей в сельской школе. Я передаю её рассказы, как могу и как умею; конечно, мне теперь уже не воскресить забавную прелесть русской сельской речи, ни специфических деревенских словечек и оборотов, ни того спокойного и неторопливого тона рассказов….

Приезжая в далекую от города деревню, более 100 километров (120), я всегда попадал в другой мир: где были другие дома, не из кирпича, «бетона и стекла», как в городе, где мы жили в панельном бетонном доме.

В городе у нас был кирпичный детский садик новый, только что построенный по новому проекту, видимо, где в группах, в игровых комнатах были высокие до потолка и широкие окна, такие, что вся комната, большая, огромная для нас, для детишек, озарялась и наполнялась светом.

В деревне, в большом деревенском доме и все предметы были другие, из старины глубокой. Но не просто так эти старинные предметы стояли и лежали, как я видел однажды в краеведческом музее города в экспозиции «старинная изба», – они использовались по назначению.

Была керосиновая лампа со стеклом бутылкой, которую бабушка зажигала и с которой выходила вечером в хлев и сарай к своей козе и к курам и гусям. Около печи стояли ухват и кочерга, в печи на «приступке» чугунки, в которых варился-парился суп и другие продукты. В углу комнаты, у окна напротив дверей бросалась в глаза прялка с большим колесом, это бабушка пряла шерсть и приводила в движение прялку ногой. Она вязала нам всем шерстяные носки и варежки. Шерсть покупалась два раза в год, весной и осенью и я заставал, когда прялка была в употреблении.

Вместо кроватей были «полати», это такая же широкая кровать из досок, в два яруса, не понимал я всей сути «полатей». «Полати» были и наверху русской печи. Они закрывались занавеской, а чтобы залазить на них, вдоль печи стояла широкая лавка из толстой доски, потемневшей от времени, как я думал, на самом деле покрашенной морилкой, как потом узнал.

И вот, всякий раз вечерами, когда я на «полатях», на широком матраце уже залезал под одеяло, а бабушка сидела под лампочкой за столом и вязала или перебирала ягоды, которые мы собирали в лесу ведрами. В комнате было не очень светло, одна лампочка под старинным абажуром тряпичным освещала только стол, а все углы были в темной тени. Тут в моем мальчишеском воображении в одном из темных углов виделись образы (открывался экран, как телевизор) и я видел все события и всех героев из бабушкиных рассказов и приключения их.

Первая история – древнегреческий миф:

«Я думаю, что всем известны предания греческие о Геракле и других героях мифов. Но далеко не все знают предание старых анатолийских греков о Леандре и Геро.

Леандр жил по одну сторону моря в греческом городе Абидосе; Геро жила по другую сторону в малоазийском городе Сестосе. Леандр был прославленным атлетом на олимпийских играх, одинаково непобедимым в борьбе, беге, плавании, метании диска и стрельбы из лука; Геро была младшей жрицей в храме Артемиды.

Оба они были молоды и прекрасны и телом и лицом и душами, как только могут быть прекрасны невинная девушка в шестнадцать лет и пылкий юноша в девятнадцать.

В один из великих дней, когда в Абидосе устраивались атлетические соревнования, Геро и Леандр увиделись на стадионе и с первого взгляда полюбили друг друга: ведь именно так приходит к людям любовь настоящая, словно искра пробежала из глаз обоих и встретившись искры зажгли пламень любви в их сердцах.

В тот же вечер, покинув роскошный пир, они, незаметно для любопытных взоров, сошлись в цветущей апельсиновой рощице, где сказали друг другу главные слова о любви и обменялись первыми целомудренными поцелуями. Но нет в мире такой радости, на дне которой не таилась бы горькая капля печали.

Во время этого нежного свидания, молодые влюбленные узнали о том, как трудно, почти невозможно было им стать мужем и женой. Геро, как жрица, не могла покинуть Храм раньше достижения двадцатилетнего возраста, не навлекая на себя бесчестие. А отец Леандра был знатный аристократ и первый богач Абидоса, и уже давно было решено им, женить сына на единственной дочери другого, более богатого коринфского купца, с которым он вел торговые дела.