Иван Державин - Спаси и сохрани. В объятиях власти

Любовь Петровна молча вынула из холодильника и поставила на стол бутылку любимого хозяйкой джина и две бутылочки тоника.

– Вы знаете, здесь ведь разрешается пить за рулем, – сказала Эльвира Николаевна, наливая в свой бокал. – Кажется, сто грамм водки каждый час, может меньше, может, больше, что-то около этого. А вам налить?

– Спасибо, я сама налью.

Когда они чокнулись и выпили, хозяйка продолжила:

– Когда мы узнали об этом, мы решили, что ему с нами не работать. Я тут же заставила Владилена Афанасьевича перезвонить Анатолию Григорьевичу, чтобы узнать телефон этого хама, и позвонить ему лично, заставив его не вылетать, пока мы не разрешим. А мы, будьте уверены, ему не разрешим, потому что он не тот человек, который нам нужен. Да и его здесь никто не ждет. Я вам скажу по секрету, что Владилен Афанасьевич еще не решил, кого заменить этим стариком: Володю, вы представляете этого старика вместо Володи? – или Громова, конечно, он не Володя и почти без языка, но работать с ним можно. Нам ведь хорошо было. Даже отъезд Петрова зависит от этого Графова, которому он должен передать часть дел. Я вам все разложила по полочкам, как на духу. Как видите, он никому здесь не нужен.

– И это правильно, Эльвира Николаевна. Нам лучше, чтобы он совсем не приезжал. Нам и так хорошо.

– Надо сделать так, чтобы, если он даже прилетит, то чтобы сам не захотел здесь остаться. Мы должны окружить его железным занавесом с первой секунды. Никаких контактов с ним и его женой! Вы это все передайте. Я тоже скажу. И тогда я вам обещаю, больше месяца они не выдержат и сами сбегут отсюда. Да, вы знаете, кем работает его жена?

– Откуда мне знать? Я человек маленький. Может, Толя узнает.

– Так я вам скажу. Нянькой в детсаду она работает! Интеллект на уровне детей, которым она зад подтирает. Вы представляете, кого к нам присылают?

Выслушав рассказ Графова о звонке торгсоветника, Финников, работник управления кадров, среагировал четко и ясно:

– Пошел он куда подальше, опять крутит, вертит. Человек он, как вы понимаете, для нас чужой, навязанный сверху. Привык командовать. В этом смысле вам не позавидуешь, будет нелегко. Держитесь. Иного выхода у вас нет, учитывая ваш возраст, а главное, бардак в стране. Другой возможности выехать у вас не будет. Нас опять собираются преобразовывать, на этот раз основательно. Ваш главк по экспорту машин и оборудования хотят ликвидировать. Вот ломаем голову, что делать с людьми. Всех пенсионеров, а кое-кого и раньше отправляем на покой. Так, что тут вам повезло, хотя вас мы бы не уволили. Выбирать страну и должность вам не приходится. Ваши акционерные общества за границей все закрыты или преобразованы в частные компании, нам уже не принадлежащие, экспортные объединения тоже ликвидируются. Не имею представления, какой оперативной работой вы будете заниматься в Австралии, тем более при этом торгсоветнике. Разве что экспортом айсберга из Арктики, о чем сдуру Федотов ляпнул в своем интервью перед отъездом. У нас одна надежда на вас, что там будет вестись хоть какая-то работа. Заниматься штатной чехардой мы ему больше не позволим хотя бы год – два. Она уже у нас в печенках. А за это время многое изменится. И правительство может поменяться и к нам придет нормальный министр. Пойдем, покурим, заодно поговорим.

Они вышли в коридор, а там – на лестничную клетку и закурили. У Финникова были вьющиеся цыганские волосы без единой седины.

– Как это вам удалась? – поинтересовался Графов.

Тот заулыбался, пропуская кудри сквозь пальцы. Ответил, глядя на густую шевелюру Графова:

– Вам-то жаловаться грешно. У вас волос на три моих головы хватит. Если бы я не знал, сколько вам лет, ни за что не подумал, что вы старше меня. А седина мужчину лишь украшает как признак ума. Я всю жизнь мечтал иметь посеребренные волосы. Хоть подкрашивай, чтобы выглядеть умнее.

Они посмеялись, затем Графов поинтересовался:

– Вы видели человека, которого Федотов предложил на должность экономиста вместо меня?

– Видел, но он отказался. Сейчас ищем другого.

– Почему отказался?

– Из-за жены торгсоветника. Лучше, говорит, на Колыму, чем под ее начало.

– Вместо него есть кто на примете?

– Думаем оформить одного тоже упорно навязанного со стороны.

– Что из себя представляет?

– Тридцать два года. Кандидат экономических наук. Полгода работал у нас в кадрах, вернее стажировался для последующего направления в одну из командировок за границу. В целом парень не плохой. Вы его наверняка встречали, а может, и знаете. Ширинский Борис Сергеевич.