Иван Державин - Спаси и сохрани. В объятиях власти

Одет Козлов был в костюм, нет, никакого костюма на нем не было и в помине. Одет он был в изношенную джинсовую куртку без половины пуговиц и в короткие мышиного цвета брюки, не знавшие утюга. Серые со стопанными каблуками полуботинки были, скорее всего, подобранными на свалке, так же, как и непонятного цвета рубаха.

В довершение ко всему лицо Козлова было покрыто диатезными пятнами и шелушащимися лишаями. Серые до плеч сзади и короткие на лбу волосы были не чесаными, и, казалось, последний раз их подстригли неумелые руки.

Однако они быстро разговорились. Графова интересовало все: и где он будет жить, и сколько в торгдоме машин, и какой они марки и зарплата.

– Вам-то обижаться не придется, – заверил Козлов. – Вы будете получать еще и за завхоза по совместительству вместо Володи Голубева. Вы же его меняете?

– Если оперативник он, то его. Как я понял, мое согласие на завхоза не требуется?

– Кто же откажется от ста пятидесяти долларов, хотя и австрийских? Они на двадцать процентов дешевле американских. Но и они на улице не валяются. Кроме того, больше некого назначить. Федотову и мне нельзя, как имеющим отношение к деньгам. Остались вы или экономист. Но когда он приедет?

– Завхозом, так завозом. Все время быстрее пройдет, – сказал Графов. – Как там сейчас с погодой?

– Сейчас она там почти такая же, как здесь, хотя там середина зимы. Снега нет, днем до двадцати тепла, ночью холоднее, но минус бывает редко. Я всю зиму хожу в этой куртке. Скажите жене, чтобы шубу с собой не брала. Лучше купите побольше зубной пасты.

– Это зачем?

– Она там дорогая, до пяти долларов за тюбик.

Поинтересовался Графов также, что из себя представляет торгсоветник как человек и работник. Не удержался и спросил с усмешкой, отличает ли он СИФ от КАФа, подтвердив вопрос анекдотом про директора созданной на заводе внешнеторговой фирмы, бывшего зама по снабжению, которого спросили, на каких условия он поставляет товар на экспорт, на условиях СИФ или КАФ. «А, это все внешторговые штучки, – отмахнулся он. – Я гоню товар напрямую».

В маленьких непонятного цвета глазах Козлова вспыхнул живой интерес к Графову, похожий на «Давай, давай, еще что скажешь?» Сам же он был осторожен в ответе:

– Я в ваших тонкостях не разбираюсь. По-моему, Федотов нормальный мужик во всех смыслах.

– Это хорошо, – обрадовался Графов. – Главное, чтобы был человек хороший. А как у него с языком?

Глазки Козлова слегка заметались.

– Язык у него пассивный.

– Читает, но не говорит?

– Мне трудно судить. Я совсем не говорю по-английски. Нам это не обязательно. На переговоры он берет обычно Володю, так как у экономиста Громова язык похуже. А вы язык хорошо знаете?

По тону, которым Козлов спросил, Громов догадался, что это было главное в их встрече. Но он ожидал этого вопроса и ответил:

– Я работал в Канаде три года финансовым директором нашей фирмы. Там отчет был по местным законам на английском языке, и особых проблем с ним у меня не было. Месяц назад я пересдал здесь экзамен на надбавку к зарплате. Правда, за английский мне не платят, потому что уже получаю ее за немецкий и шведский.

– По сравнению с ними английский у вас хуже или лучше?

– Хуже немецкого, который я знаю со школы, но лучше шведского, который я уже стал забывать без практики. После Канады тоже прошло уже восемь лет, но с английским я сталкивался в командировках. Думаю, для моей работы в Австралии он вполне достаточен. Проблем не будет. Но на переводчика я не потяну и не им туда еду.

Узкие потрескавшиеся губы Козлова дернулись в едва заметной довольной ухмылке.

Он произвел на Графова неприятное впечатление не только своей внешностью. Что-то скользкое, хитрое и недоброе было во взглядах этого человека. С какой нескрываемой радостью ловил он каждое неосторожное слово Графова! Казалось, выйдя из комнаты, он тут же побежал докладывать об увиденном и услышанном. А ведь нам придется работать бок о бок, подумал невесело Графов. А тут еще эта баба. И этот звонок.

Уснул он с трудом и проснулся с тяжелой головой.

Федотову все не понравилось в разговоре с Графовым по телефону: и то, что он запнулся в его имени (не мог же он не узнать, кем был Федотов до этого), и то, что не было в его голосе растерянности, волнения и уважения к чину, мало того, он даже возражал! Такое поведение нужно пресечь в самом начале, повелел себе Федотов, иначе оно повлияет на других.

Он закурил и задумался. Он не ожидал, что у него будет так плохо с английским языком. До сих пор он не только не говорит, но и не понимает, что говорят. Зато это сразу поняли те, с кем он встречался здесь. Он видел это по их недоуменным взглядам и недвусмысленным улыбкам. Они наверняка читали его интервью австралийским СМИ три месяца назад в Москве, в котором он сказал, что ему будет достаточно двух недель, чтобы отшлифовать свой английский. А здесь он уже четвертый месяц и ни бум-бум. Без переводчика я здесь ноль, не переставая, думал он с тоской. Одна надежда на этого Графова, каким бы он ни был.