Михаил Буков - День ликвидатора

Бригада КССК УС ЧАЭС. Среди других В. Кравец, И.Маруженко,

В. Мельник, М. Буков, В. Копычев, А. Рабков. Чернобыль,

лето 1986 года

Ежедневные поездки в общежитие в Полесском очень утомляли, да и лепесток на лице (такой марлевый респиратор от пыли) раздражал, хотя в автобусе мы в них и спали. Поэтому иногда приходилось нарушать: у нас на участке в Чернобыле была мастерская-вагончик, мы принесли туда две кровати и там иногда оставались. Я не называю точных дат – не помню, может быть это "чернобыльский синдром", но лето 86-го было для меня одной глыбой, большой, цельной, жгучей. Кто бывал на бетонных заводах, тот знает, что это такое. А передвижной бетонный завод – это такой комплекс подъемных механизмов, состоящий из подвижного поворотного скипа, который загребает в бункера песок или щебень, засыпанные в металлические сегменты. Все это подается, через дозаторы и весы, в бетономешалку, куда добавляется цемент и вода, и замешивается бетон. Дальше будет понятно, к чему я сделал это техническое отступление.

Лето, жара, пыль, цемент, песок, щебень и так 100 раз в день, а может, и больше. Я не оговорился, имеется в виду, что столько "миксеров" за день мешают эту кашу и поднимают все это в воздух. "Миксер" – это такая большая, вращающаяся, грохочущая бочка на базе КамАЗа, МАЗа или "Татры". Я не говорю еще о гамма-фоне в то время, об этом в УДК все расписано, он был в 2,5 мР/час. И вот в этой кутерьме на нашей вахте появляется новое лицо. Я не помню точно даже его имени, кажется Эдик, может как-то иначе, ведь он приехал из Армении. Молодой человек, стройный, не героического телосложения. По его словам, в свой отпуск приехал, чтобы нам помочь. Поучаствовать в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Через комитет комсомола добился, и его взяли в нашу бригаду. Такой спокойный парень, даже застенчивый. Старался везде поработать, и лопатой, и отверткой. Все заработанные деньги переводил в Фонд Чернобыля. Я обучил его работе оператора – управлять процессом. Так он проработал у нас две вахты, правда, закончилась его работа не очень весело. У нас был непрерывный цикл, работали в две смены и в обед, то есть подменяли друг друга. Эдик остался один за оператора и тут соскочил с направляющих скип. Это такой большой железный ящик с песком или щебнем (примерно тонну весом) поднимается на тросах по роликам. Он, конечно, один геройски пытается ломом поставить его на место, трос соскакивает и зажимает ему руку. От боли он может только кричать, но его никто не слышит, под ним гудят штук двадцать "миксеров", да и своих механизмов достаточно. Так несколько минут он был прикован к этому барабану, пока, наконец, кто-то из водителей заметил и поднялся к нему на помощь. Эдика я встретил по дороге к столовой, рука была забинтована, а он шутил. Вот такой Эдик. Что его заставило приехать, ведь у него трое детей и, как оказалось, он из династии сапожников, а это у них уважаемая профессия. Он даже показывал татуировку на руке, и такая же эмблема на его ботинках – треугольник, а в нем какие-то буквы, наверное, армянские.

В то лето у нас было несколько таких же героев-комсомольцев, некоторые переводили свои деньги в Фонд Чернобыля, кто-то работал в свой отпуск. Я не владею всей такой статистикой, пишу только о том, чему был свидетелем сам.

Каждый раз, в день приезда на вахту, нас везли в чернобыльскую больницу: у нас брали кровь на анализ, и осматривал терапевт. Один раз в год мы проходили комиссию там же – всех врачей и флюорографию. Вначале все это происходило в старых зданиях районной больницы, несколько бараков, наверное, до военной постройки. Через год, в здании школы по ул. Кирова, открыли МСЧ-126 (сейчас это СМСЧ-16). Кирпичное трехэтажное здание соответствует всем требованиям СЭС. Центральный вход, регистратура, доврачебный кабинет, СИЧ и скорая помощь (позже открыли кабинеты реабилитации). Второй этаж: лаборатории, все специалисты, ЭКГ и рентген. Третий этаж: администрация, УЗИ и стоматологи. Конечно, все это не сразу заработало, вначале только самые необходимые специалисты, теперь есть спортзал, реабилитационное отделение и процедурная.

Встретился я с одним из фельдшеров г. Припять – А.И. Скачеком,

в Припяти их было два: А.И. Скачек и П.А. Рожков. 26 апреля 1986 года они дежурили на скорой помощи города Припять. Ночью сообщили об аварии на ЧАЭС, больше никакой информации не было. Ни о масштабах, ни о радиационной обстановке. Скачек рассказал мне, что все увидели своими глазами, когда поехали на станцию по вызову. Вывозили обожженных пожарных и пораженных радиацией работников станции. Все они были в плохом состоянии, некоторые без сознания. Привезли пожарного Владимира Шашенка, одежда на нем была вся в лохмотьях, сильно обгорел. Он единственный, кто умер в городе Припять в то время. Затем стали вывозить пострадавших в Киев и дальше в Москву. Самого Скачека тоже отправили в Москву на лечение. Запретили работу в 10-километровой зоне. Позже он стал работать на скорой помощи в г. Чернобыль.