Михаил Буков - День ликвидатора

На следующий день никуда не выходили. У всех были запасы продуктов, приближался, наверное, самый любимый праздник весны – Первое мая. Мы, конечно, к празднику тоже запаслись: мясо, колбаска, гусь, ликер "Рижский бальзам" – из Одессы я привез. Вообще-то праздничное настроение начало катастрофически таять. Мы все чего-то ждали, но поскольку плохого опыта не имели, верилось в хорошее. Еще думалось: почему это происходит с нами? Вот с такими тревожными мыслями мы провели, как оказалось, последнюю ночь в своей долгожданной новой квартире. В своем, ставшем уже близким, городе-мечте Припять.

Брезжил рассвет. Что принесет нам новый день? Не знали мы, что этот день станет разделом нашей жизни (как в войну) на «до» и «после».

На следующий день к нам никто не пришел, и только в полдень объявили по городскому радио, что на АЭС произошла авария и нас временно эвакуируют, дня на три. Мы покинули квартиры, даже холодильники не выключили. Объявлено было, что автобусы подойдут к каждому дому к 14 часам, но уехали мы только в 16. Организовано все было нормально, но это еще два часа на улице, а младшему моему сыночку было 8 месяцев.

Нас вывезли за 53 км от Припяти – в село Королевка Полесского района (чуть позже его тоже выселили). Сколько было автобусов, я не знаю, мы видели только нескончаемую вереницу ЛАЗов в сопровождении милиции. Расселили всех по хатам, здесь мы впервые получили йодистые препараты. Переночевали у добрых людей, покушали, что Бог послал, с собой у нас только документы да молочко, чтобы грудного ребенка накормить, да одежда, чтобы его переодеть, благо тепло уже было. Больше у нас ничего не было, ведь мы уезжали на три дня, а оказалось – навсегда.

Утром мы поняли, что нужно выбираться из этой беды самим, ощущения были такие, что вот-вот все как-то рассосется, переменится, что это какая-то нелепая ошибка или учения, и к первому мая мы вернемся в свой город, в свой дом. Опять же достоверной информации не было, особенно в селе. Все потихоньку начали куда-то разъезжаться. Слава Богу, работал телефон, а в Овруче (это еще 50 км на запад) живет сестра моей жены, муж у нее военный, они нас забрали машиной. Зарегистрировались у властей, Первомай встретили у родственников в Овруче. Свояченица работала на метеостанции, у них был дозиметрический прибор СРП-68 – это прибор высокой чувствительности – он показывал от половины до полной шкалы в микрорентгенах. Тогда я не сильно в этом разбирался, хоть и учили когда-то.

"Сарафанное радио" донесло, что штабы всех организаций г. Припяти находятся в районном городе Полесском, в 50-ти километрах, и я почти каждый день на попутках туда ездил. Уже тогда установилась такая фронтовая традиция: на дороге никого не оставлять и денег за проезд не брать. В Полесском я нашел свою контору КССК УСЧАЭС, пока только собирали людей и регистрировали их. О работе разговоров не было. Вот здесь уж попили красного сухого вина "Бычья кровь". В сберкассе давали материальную помощь, а вино продавали прямо с машины. Может быть, в то время это было единственное лекарство для души и тела. Давали какие-то вещи, кто-то кого-то искал. Вообще, Полесское в то время было как прифронтовой город или цыганский табор.

После праздника 9 мая я с семьей уехал в Россию, к родителям, поселились у тещи. Снова занялся бытом моей семьи, устроил их жизнь по-походному. Нашли кровати, кое-какое белье, посуду, что-то дали мои родители и брат. Надо отдать должное Тульским властям: выдали подъемные, нас проверили дозиметристы, кое-что купили себе и детям из одежды. Позже нам даже предлагали квартиру в областном городе. Но я уже уехал на работу в Чернобыль.

После первой вахты в Чернобыле я получил пропуск-удостоверение на право въезда в закрытую зону ЧАЭС и статус участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Ламинированный прямоугольник с красной каймой и полосой наискосок, с надписью "ВСЮДУ", давал мне право совать мою буйную головушку везде. Я мог покупать билеты на любой вид транспорта без очереди или в специальных кассах. Мои друзья, в моем родном городишке, быстро все просчитали и использовали меня и мое удостоверение, в дни приезда домой, для покупки спиртного. Его в то "горбачевское" время давали только с милицией и в огромных очередях. Русская традиция: "за встречу", "за отъезд", "на дорожку" ("на коня"– укр.).

Мой первый пропуск в «зону отчуждения»