Бранко Хмелич - Ургентная медицина лихих дней. Маленькая повесть

«Поехали», – говорю. И мы поехали.

Добрались быстро – это ж в двух шагах. Поднялись на пятый этаж. Дверь квартиры №15 была открыта; вошли. Через тёмный коридор – в пропахшую лекарствами комнатушку. Больная полусидела на диване, опираясь спиной на гору подушек и громко, с постанываниями и похрипываниями дышала. Посмотрел я на неё (глаза – как у побитой собаки), посмотрел на Влада (глаза почти такие же) – и пошёл себе, слова лишнего не сказав, обратно в машину, за кислородным аппаратом. Я его, Влада, знаю. Не первые сутки вместе ишачим.

…В общем, было у нас до вечера ещё несколько (не менее пяти, во всяком случае), вызовов, но хоть как-то запомнился мне из них только один.

Кстати, пока мы туда добирались (это было на Моторном, довольно далеко, и вообще не наш район – опять эти, с третьего этажа, мудрят!), так вот, пока ехали, я добавил парочку хитов к своей коллекции социальной щитовой рекламы. Итак, номер один:

«Никто не поможет России, кроме нас самих!»

и ниже – помельче:

«Все граждане обязаны регулярно платить налоги».

Так во-от как просто, оказывается, можно всем помочь! Завернуться можно, право слово…

Второй номер, слов нет, послабее был, но мне ужасно аббревиатура понравилась; громадными объёмными буквами написано: ИУИБ – и больше ничего. Только если присмотреться – в уголке расшифровка: «Институт Управления и Бизнеса». ИУИБ. Ладно. На меня вообще иногда производят впечатление вещи довольно-таки странные. Недавно вот по Шаумяна едем, смотрю – с ветки дерева бутылка от «Кока-Колы», наполовину водой налитая, свисает на верёвочке, а чуть повыше – матёрый облезлый кот сидит и жмурится. Так я чуть не обалдел: во, думаю, аллегория!! Реклама всей нашей действительной современности… Только логотипа и не хватает. Скажем, вот… Но тут мы как раз приехали.

И дальше было так.

Ещё только приближались к дому, и Опанас ворчал, что вечно, мол, всё тут раскопано, не проедешь, а уже ясно было, что случилось. Отнюдь в последнее время не редкий случай, скорее типичная картина: у подъезда машина милиции, но никакой толпы и вообще никаких признаков оживления – значит, не убийство и не драка. А в карточке вызова указано: возраст 23 года, пол женский, подозрение на острое отравление. И милиция.

Бригада наша здесь нужна была для выполнения чистой формальности: зафиксировать факт смерти. Самоубийства, в данном конкретном случае.

Когда человек умирает от болезни или старости, врач ему необходим. А здесь нужна только труповозка, да ещё – милиция, но без официально засвидетельствованного факта смерти они не могут приступать к исполнению своих функций. Как будто есть сомнения, что эта девочка умерла.

Мать – в обмороке, отец со странными глазами рядом с ней. Но вот поди ж ты, пока доктор с этим вот, старшим по званию, не заполнят все положенные графы стандартного документа, факт смерти не зафиксирован. А коли так, то и девушка пока жива ещё. Типа того.

Я только мельком взглянул и сразу прошёл на балкон покурить. Крикнул маячившему у подъезда Опанасу, что это ненадолго.

Минут через десять ко мне присоединился Влад, и это означало, что труп (пол женский, возраст двадцать три года, ф.и.о., причина смерти – острое отравление (предположительно барбитуратами), наконец, скончался.

По дороге назад, в стойло, Опанас рассказал неплохой анекдот, я его раньше не слышал. Входит в пивную мужик с большим попугаем на плече и заявляет: того, кто точно назовёт вес этой птицы, расцелую в задницу! Один решил приколоться и говорит: кило двести тридцать грамм. Хозяин попугая тут же расплывается в счастливой улыбке: о, вот и наш победитель!

Кстати, о домашних животных… Следующий вызов наш был: «покусала собака». Правда, когда прибыли на место, довольно быстро выяснилось, что не собака вовсе, а кошка – и, соответственно, не покусала, а поцарапала. Руку, бабулечке лет семидесяти пяти. Дня три назад. Но дело было круто, воспаление серьезное, и нужно было бабушку срочно госпитализировать. Я поначалу проникся даже определённой симпатией (зная, что ей предстоит), но вскоре выяснились некоторые подробности…

Это когда пострадавшая уже сидела, наконец, в машине – а до того, как обычно в этих случаях, минут сорок «пенсионное» своё искала. И никакие наши доводы в смысле того, что бумага сия в данном случае никому не интересна… в общем, стандартная ситуация. А подробности были вот какого рода. Оказывается, поцарапала бабку любимая кошка Мусечка,