Леонид Овтин - Качалка

– Ну, да…

– Так вот имей в виду, сынку, на социолога учиться надо в обществе. В делах. В работе. Ну и самообразование, конечно. Вы ведь проходите в универе психологию, социологию, диалектику?

– Проходим. – Не сразу ответил Темка, нерешительно поигрывая наполненным фужером. – Буду, значит, проходить от и до. Договорились. Ну, всё? Сделка заключена?

– Не "сделка", а "за общую заинтересованность". – Отец встал, торжественно поднял фужер. – Или не интересно?

– Да нет, всё норм. Интересно.

– Тогда вставай. Чокаться будем.

Подождав, пока нервно улыбающийся сын поднимется и вялой рукой протянет фужер, Петрович многозначительно повторил: – За общую заинтересованность!

Старый бизнесмен и юный экономист звонко соприкоснулись фужерами. Петрович снова залпом осушил сосуд. Взял из бара "каракатицу" с конфетами. Вкинув в рот конфету, опустился в кресло. Со смехом наблюдая, как сын с трудом опорожняет свой сосуд, повернул к себе открытый ноутбук.

– Сынку, это что за мадам из Персии?

– Это Вован, – со смехом ответил Артем, глядя в монитор. – Ну, это, в смысле, его левак. Ну, фейк… Папан, ты че, слово "фейк" не знаешь?

– Знаю. А на фига, сынок?

– Ну, он с Асколей якшается. С моей помощью, конечно же.

– А на фига, сынок?

– Ну, не говорите, Николай Петрович. – Артем, уже немного повеселев от виски, откусил половину конфетки. Походил по комнате, жестикулируя и подбирая нужные слова. – Вот мы, благодаря этой мадам Эржебет, узнали, как Аскольд себя чувствует после тренировки. Нам трещит: "У-ух, как же я, мать твою, устал!" А сам летит на крыльях любви к Эржебет… Его прямо жалко стало – что лететь было не к кому… У нее ведь как-раз тогда были гости из Калмыкии… Ха-ха.

– Ну и на фига, сынку?

– Да просто поржать. Великий атлет. Великий практик и теоретик. В зале корчит из себя трудоголика, падающего в обморок от нагрузки. Говорит: "Теперь отдых, отдых, правильная пища, проточная водичка" А сам…

– А вы вроде как его видели в клубешниках?

– Так он говорит, что просто по делам заходит. А если до поздна – так это в межсезонье, или просто терки потереть. А шалавы – так, для проформы. Не одному же в притоне появляться. А ты, дорогой отец, вижу, не в теме вообще?

– Да уж. Не в теме. Не понимаю, почему Валек так поступил.

– Кстати, а чего Валек – Гуманоид?

– Гуманоид. – Тихо повторил Николай Петрович. – Правда, стал Гуманоидом. А был раньше – Гуман. Гуманный начальник. – поблуждав глазами по комнате, отец отодвинул наполненный фужер. С тяжелым сочувствием повторил: – Гуманный начальник. Крайне гуманный. Когда стал фитбизом – стал Гуманоидом… Может заслужил, а может просто игра слов.

– А я знаю, чего он стал фитбизом, – сын поднял наполненный фужер. – Потому что это – более прибыльно. Более практично. Так? Давай, Петрович, очередной тост – за взаимопонимание бизнес-политики…

– Нет, – отец вяло высвободил руку из хватки слегка захмелевшего сына. – А фитнес-бизнесменом стал он потому, что впадлу ему быть учредом. Там надо, понимаешь, в наше время, подымать предприятия – а это терпеливость, работа со спецами. И доход не гарантированный. Вернее, большой доход, но не всегда гарантированный. А ему нужна хорошая маржа, быстрая окупаемость, вливания, посиделочки. Вот и перестал быть Гуманом. Стал реально Гуманоидом.

– Да, – согласился сын. – Гуманоидом. Реально. Даже фэйс у него некий искусственный. Слушай, отец, а правда, что он Аскольда из нищеты вытянул?.. Нет, ну, почти из нищеты…

– Правда. Ведь заводы славятся работягами… Да-да, сынку. Как ни крути, если на заводе ударник труда – там даже политика немного по-другому работает.

– А если этот ударник – сексоголик и пивоголик?

– А, не важно. Стаханов был еще похлеще соцолигофрен.

– Соц. Олиго. Френ…

– Да. Это когда вроде человек человечный, но общим поведением – обезьяна необузданная. Не будешь таким?

– Нет. Торжественно клянусь. – сын вскочил, отдал честь. Поднял фужер: – Ну, давай – за честь и чтобы было всё без соц…

– Без соцолигофрении, – поддержал Артема Николай Петрович, вставая с фужером. – Я буду бдить, сынок!

5

Увидев Саныча, вошедшего в тренажерный зал, худощавая девушка, внешне похожая на китаянку, замедлила ход орбитрека, украдкой шепнула подруге на соседнем эллипсоиде: – Тренер динозавров пожаловал.

– Точно, – согласилась фитоняшка. – В прямом и переносном смысле.

Долговязый парень, услышав шепот фитоняшек, оставил блочный тренажер. Подошел к девушкам на эллипсоидах: – Говорите, в прямом и переносном смысле? Это как, Иришка?