Леонид Овтин - Качалка

– Махаться, говоришь, умеешь? Как Брюс Ли?

– Нет, как Брюс – не умею. Но вообще, могу помять при надобности.

– Нет, Аскольд, давай сурьезно. Я ведь всю кашу заварил – чтобы поглядеть на твою боевую координацию.

"Вряд ли" – едва не вырвалось у Аскольда. Если бы я ему показал хоть немного свою боевую координацию, у него были бы как минимум средние телесные повреждения. И он не настолько глуп, чтобы этого не понимать.

Аскольд считал так, поскольку Валерон имел среднее телосложение, да и маневренность его ударов и расхлябанность в моменты, когда нужно было быть собранным и решительным, выдавала в нем человека без особых бойцовских способностей.

– "Гераклион" знаешь?

– Знаю. Часто туда захаживаю.

– В качестве зрителя?

– Да. В качестве участника не могу – сам участник, только в "Паддинге".

– Ты – профи-билдер? – скорее не спросил, а заключил Сорокин. – Угу. Значит, твои дела – танцевать, мускулики показывать…

– Да. – Не сразу ответил культурист. Было заметно, как его внутренне передернуло. Чтобы не выдать желания морально подавить собеседника, Аскольд отхлебнул виски. Как можно мягче добавил: – Только так танцевать, чтобы выиграть танцульки. Не у всех это всегда получается.

– Ну, это понятно, – Валерий одобряюще закивал. – Это я так все называю. Все, акрамя бойцовских соревнований. Для меня – позирование, тягание железа, гимнастика – все танцульки. Ты уж прости, Аскольд, за жаргончик.

– Все норм, – Аскольд усмехнулся одними губами. Глаза его устало и с некоторым пренебрежением сверлили заискивающе улыбающегося делача. – У меня тоже жаргончик бывает.

– Понятно, в общем, Аскольдик. Ты, значит, постоянно в режиме – тренинг, протик, отдых, сауна, и снова тренинг, и все сызнова. И бои тебе только помехуют. Правильно кумекаю?

– Правильно. Но если дело стоит овчинки, могу режим нарушить.

– Вот ожидал от тебя это услышать. Мне такие билдики нужны для выступлений. Ну, не просто билдики, а чтобы махнуть хорошенько могли. И если руками и ногами – получать будут как положено, хоть и выигрывать ничего не будут. Ты хочешь помимо своего железного пресса вот такой пресс иметь? – Валерон пересчитал невидимую пачку денег перед лицом Аскольда. – Хочешь?

– Вообще-то, уже имею. И пресс, и пресс "зелененьких", и фазендочку. Но, денежный пресс лишним не бывает.

2

Войдя в тренажерный зал, Саныч неприятно напрягся. Кружка с кофе в его руке дрогнула. Причиной тому был атлет, выполняющий присед с тяжеленной штангой. Точнее, даже не сам атлет и тяжеленная штанга, а тот факт, что тяжеленной она стала довольно быстро.

Не прошло и года, как Кирилл Охтин пришел в "Аполлон". На первой тренировке приседаний уверенно выполнил пять повторений со штангой весом пятьдесят килограмм. У него была анатомия приседальщика – короткие ноги, приземистость. Но присед почему-то шел у Кирилла плохо. За два месяца он приблизился к восьмидесяти килограммам, при этом слегка нарушив и без того не филигранную технику. А вот теперь, спустя без малого десять месяцев, дошел до двухсот… Нет, даже более. Тренер пригляделся к блинам на грифе. Быстро посчитал в уме. Да уж, нормалек! Двести двенадцать килограммов!

Василию Александровичу не нравилось, когда атлеты без особой надобности начинают "химические" курсы. А этот атлет, судя по его фигуре и весу на штанге, подсел и на анаболики, и на жиросжигатели. От лишнего веса Кирилла не осталось практически ничего, только небольшое утолщение в области талии, небольшой жирок внизу грудных мышц и пухлые щеки. Все части тела у него догнали прежние размеры, но уже за счет сухой мышечной массы. То есть, если по приходу в "Аполлон" Охтин имел бицепсы под пятьдесят сантиметров, которые отталкивали своей неэстетичностью, то теперь они, наоборот, вызывали зависть, поскольку были красивой формы, сепарированы, и при почти тех же пятидесяти сантиметрах.

– Сколько повторений бомбанул?

– Пьять! – Атлет с победной улыбкой поднял руку с растопыренными пальцами.

– Здоровый бык. А как вообще работаешь?

– Так и работаю. – Кирилл, не переставая улыбаться, шумно дышал, ожидая от тренера дальнейших ободряющих комплиментов. – Каждый раз – как последний.

– Хм… – тренер задумчиво отхлебнул кофе. – Каждый раз – по пьять, чтоль?

– Ну, бывает и по трить, а бывает и по восьем.

– Но каждый раз – до упора, в общем?

– Агась, товарищ тренер. Каждый раз – как в последний… Что? Не так чего работаю?