Дмитрий Волгин - Авторы XXI века. Декабрь 2020

Быть смелее себе позволь
И достань разноцветные краски,
Если сыпать на рану, то соль.
Если на пол бросать, то маски.

Каждый день я ищу твой пронзительный взгляд,
В книге жизни сгорает спасение,
Он – страниц её пожелтевших яд,
Он – судьбы моей упоение.

Каждый день примеряю фальшивый наряд,
Сердце требует благословения.
Без тебя нам, увы, не начать свой обряд
На обломках пустого влечения.

И ударит мне в спину последний снаряд,
Руки вздрогнут, боясь обвинения.
Не пытайся составить из мыслей отряд,
Когда мир твой – сплошное сражение.

Тебя не спасёт даже сильный наркоз,
За скальпель схватился палач-акушер.
На теле нет места для новых заноз,
Но ты снова ищешь в углу револьвер.

У дилера нет для тебя новых доз,
В темницу отправил его офицер.
Шприцы и штакет – вот такой симбиоз,
В сторонке хохочет шутник-люцифер.

Всем с мала известен конец таких проз,
Дурманом окутан младой Гулливер.
Не пробуй бежать, не посилен тот воз,
Что снова захлопнет больничную дверь.

Жму на курок – прощальный выстрел,
Шальная пуля целится в окоп,
Я на плечах влачу убитого фашиста,
Затылком чувствуя его озноб.

В какой из ям искать того артиста,
Что сколотил солдатам братский гроб?
Его дорога слишком неказиста,
Не видно света городских трущоб.

Пусть плаха будет пухом юмориста,
Трофей несёт в твоих руках холоп,
В друг друге люди душат эгоиста,
А задыхаясь жмут на кнопку стоп

Преломлённый свет вечерний,
ослепительно ничей.
Шёпот стих остывших в стерне
переломленных мечей.

И, судьбу свою сверяя
с твердью сине-голубой,
я до света растворяюсь,
преломляя хлеб с тобой.

Сакура нежная сакура
снегом сад укрыт
как одеялом ватным
сахарным – сахарным.
Бог улыбается – сам тебе
где-то в будущем
сядем, соберёмся соцветьем
на ветке
Божьей сакуры…
о, заснеженный сад мой…
…сатори.

В краю, где розовых зорь с сиреневыми ветрами
не счесть,
где песен размер – так щедр,
мон шер,
как кедр,
что растёт и цветёт
за большими горами,
где изумрудно небо и серебрится вода —

Летают бабочки с огромными крылами
и жизнь полна – как никогда, как никогда!..

Они смеются в усики, но и в ус
не дуют,
они садятся на пышную пальму
голубую,
и обнимаются лапками, водят хоровод,
и жёлто-алых крыльев беспечен тот полет.

А для морских прогулок припрятано
каноэ,
ручной работы, и весло, конечно,
цветное,
искрится радугой ливней весёлая
вода,
и жизнь полна, и добра —
как никогда, никогда, никогда!..

А мы живём, теченью жизни – потакая,
в быту увязши, вечно тянемся к весне.
Как хочется, чтоб бабочка такая
была с тобой всегда в твоём счастливом сне!

Утешься, царица!.. Вот зелень, влага
День и ночь рабы поднимают вёдра,
день и ночь душа твоя жаждет напиться,
дочь мидийской земли, о Аманис – дева.

Утешься, царица! Вавилон – шумен, пылен,
но, любя тебя, я построил сад сей.
Он на небе должен бы находиться,
но спустился на нитях к тебе, на землю.

Утешься, царица. Ты это знаешь,
что союз военный – не пыл любовный.
Но взгляни: да разве ж эта прохлада,
тень соцветий – не краше любого пыла?..

Пирамиды строят лишь фараонам.
Для тебя я выстроил пирамиду,
вознеся над всеми дарами мира.
Только для тебя… Чтобы ты смеялась.

Утешься, царица… ещё не скоро
та волна нахлынет, размыв колонны…
И прекрасный сад в том грядущем рухнет
и исчезнет сказкой, оставив дивный
аромат легенды… и твоё имя.

В бесконечности игры
мы сошлись на бездорожье,
мы забыли, что пиры
нам беспечности дороже.

Снова выстроить миры
в полусферах: век и хаос
мы сошлись, и для игры
взяли в горсть всё, что осталось.