Геннадий Авласенко - Уродка - блуждая в потёмках истин

С крысами же всё было совершенно иначе!

Их ночные набеги хорошо планировались заранее, а ещё они были массовыми и внезапными. И люди подвергались нападению не в лесу, и даже не в пути, а в собственных жилищах, дававших ранее некую иллюзию безопасности. Теперь же эта иллюзия пропала…

Ведь даже когда насмерть перепуганный человек безо всякого сопротивление позволял внезапно вторгшимся наглым грабителям забирать всё то, что им приглянулось, это вовсе не гарантировало сохранение собственной жизни. Куда больше шансов уцелеть было у тех, кто пытался хоть как-то сопротивляться.

А потом крысы начали похищать детей. Где-то, лет за пятнадцать-двадцать до моего рождения.

Меня в раннем детстве тоже едва не постигла подобная участь. И хорошо ещё, что отец оказался неподалёку…

Зачем крысы совершали эти похищения, долгое время оставалось полнейшей загадкой. Но почти сразу же стало понятно, что вовсе не для еды, ибо утаскивались лишь живые младенцы, а ежели кто-либо из них в пути погибал (к примеру, задыхался в излишне плотном мешке), то его тотчас же выбрасывали, как излишний и никому ненужный балласт.

Некоторое время весьма популярной было теория, что человеческие младенцы (и наши, и поселковые) приносятся в жертву во время каких-либо крысиных религиозных ритуалов или прочих великих торжеств, но потом от версии этой постепенно отказались, не помню уже, по какой причине…

Впрочем, ничего более правдоподобного взамен так и не придумали.

И лишь совсем недавно, после провалившейся (а вернее, предотвращённой мною) попытки крыс одним махом установить свою власть во всей Федерации, выяснилась, наконец, истинная причина похищения крысами человеческих младенцев.

Непонятно каким образом (хирургическим ли вмешательством либо используя определённые химические препараты) крысы полностью изменяли сознание этих несчастных. Впрочем, сами себя эти человеческие существа несчастными не считали, они просто уверенны были, что являются именно крысами, правда, со значительно изменённой внешностью.

Мы прозвали их – крысолюды.

Сколько их имелось на сегодняшний день – большой вопрос. Сенатор Квентин, во время последнего своего визита в мою резиденцию, обмолвился, как бы невзначай, что речь может идти о нескольких сотнях крысолюдов. Внешне неотличимых от людей (одни – от жителей посёлков, другие – от нас, уродов), и потому ещё более опасных. Прошлого своего они не помнили совершенно, преданы крысиным своим повелителям были беззаветно, а ещё нисколечко не страшились собственной смерти.

Тогда же Квентин сообщил, что совсем недавно в поселении номер четыре (бывшая Смрадная топь) мать признала в захваченном в плен молодом крысолюде своего сына, унесённого крысами тринадцать лет назад. По возрасту совпадало, ибо крысолюду этому и в самом деле нельзя было дать больше шестнадцати лет (а в момент похищения ему всего три годочка было), но главное – родинка у парня была весьма приметная на правой щеке. Именно по этой родинке мать его и опознала.

Рыдая от счастья, бросилась она к сыну, обнимала его, целовала, называла сыночком и Игорьком, пытаясь этим пробудить в парне хоть какие-то воспоминания о прошлом. Но всё было напрасно… а потом крысолюд как-то изловчился и вцепился зубами в шею предполагаемой матери (руки-то у него оставались связанными за спиной). Но, даже корчась на земле и содрогаясь в предсмертных судорогах, несчастная женщина, захлёбываясь собственной кровью, всё ещё пыталась сказать сыну что-то ласковое и ободряющее, а он просто смотрел на неё сверху ненавидящим взором и лишь яростно скалился и жадно облизывал окровавленные губы…

Тряхнув головой и словно освобождаясь этим от тягостных раздумий, я вновь взглянула на лежащего у моих ног паренька. Потом опустилась на колени и, перевернув труп, принялась внимательно его осматривать. Не надеясь, впрочем, узнать хоть что-либо новое, ибо тщательно осматривали уже крысолюдов до меня: и мёртвых, и пленённых живыми…

Но так ничего и не выяснили. Даже разговорить пленников как следует, и то не смогли. Так до сих пор и неизвестно, все ли крысолюды на человеческом языке могут изъясняться или только некоторые из них. Что все они наш язык хорошо понимают, в этом никакого сомнения даже не возникает, а вот насчёт разговора…

Кстати, пленённые крысолюды погибали на удивление быстро, даже ежели к ним никаких мер воздействия не принимали. А ежели принимали – то почти мгновенно.