Раиса Сысоева - Полынь - молекулы горечи

Яна выдохнула и тупо посмотрела на свой телефон. Чересчур сильно сжала пальцами переносицу, затем опустила руки в паническом расслаблении, но закусила губы, и решительно ухватилась за руль.

Через 10 минут она подъехала к корпусу технологического факультета местного института. Почему именно сюда? Здесь она начинала учиться прежде, чем перевелась на физико-математический. И, конечно, она помнит здесь каждый угол. Обернулась несколько раз. Никто не преследовал ее. На стоянке пусто. Кто знает, может быть, она перестраховалась? Яна подождала еще. Мимо прошли две женщины среднего возраста. Сумрачный зам. декана уехал куда-то на своей Калине.

Яна вышла, сделала несколько шагов по улице. Колени дрожали. Это неудобное короткое шерстяное платье, в котором она похожа на малолетку, давно следовало отдать на благотворительность. Делать нечего, пришлось выпрямиться и поднять подбородок. Гордая пигалица – это лучше, чем понурая пигалица. Первые двадцать шагов потные ступни так и стремились выскользнуть из туфель. На двадцать первом она споткнулась и чуть не полетела на колени. «Не важно – иди дальше».

Сейчас она дойдет до парадного входа, поднимется по лестнице, войдет, и мило кивнет знакомой вахтерше, дойдет до туалета, позвонит Альберту, вернется обратно, и забирать Макса она будет уже не одна.

В женском туалете было сыро и холодно. Табачный дым вонючей копотью оседал в горле, на волосах и на одежде.

– Я буду дрыхнуть сегодня весь день, – раздался в трубке хриплый голос Альберта.

– Пожалуйста, скажи, что ты в городе! Двадцать минут назад шантажист Сергей разговаривал с моим Максом у загородки в детском саду, – выпалила Яна.

Альберт был начальником уголовного розыска области, и Яна категорически не любила его беспокоить. Они учились в одном классе, и умудрились даже переспать разок, после чего Альберт сказал, что не позволит больше ни одной брюнетке нарушать его целомудрие. Яне тоже не понравилось. Они могли бы чаще общаться, но Альберт вскоре женился и его супруга (натуральная блондинка, между прочим) оказалась ревнивой как африканский крокодил.

– Тебя еще не доконала эта тягомотина? Неужели твой Костя не может с этим разобраться? – вздохнул Альберт. – Ладно, сейчас Лёха подъедет к детскому саду.

Послышались короткие гудки.

Яна прислонилась спиной к грязной холодной стене женского туалета. Отзвуки слов Альберта таяли в воздухе, и на душу спускалось ласковое пресное безразличие. Если взялась защищаться, она доведет это до конца. Хотя бы все оказалось миражом. И пусть Альберт потом всем рассказывает про свою умалишенную одноклассницу. Ничего. Главное, не дать всей этой криминальной гнили стать частью ее жизни.

Яна напряглась и стиснула зубы. С нее хватит шантажа и угроз.

На секунду закрыла глаза. Потом резко отстранилась от стены, решительно шагнула вперед, и, вздрогнув, отшатнулась. Перед ней стоял Сергей. Мрачный, без тени наигранной приветливости.

– Кому звонила?

– Да пошел ты.

Он шагнул вперед, его рука сдавила ее горло. Крикнуть стало невозможно, дыхание затруднилось. Приложив Яну спиной о стену, Сергей уверенно сжимал её горло. Второй рукой он быстро шарил в кармане.

Не помня себя, Яна импульсивно вытащила из сумки нож с широким лезвием, и через секунду он по рукоять ушел в бок шантажиста. Яна колола от себя и вверх, не понимая, что творит. Мужчина зарычал, теряя контроль над ситуацией. Чувствуя ослабление хватки на своём горле, Яна как безумная прижала обе руки к себе, согнулась и лбом со всей силы толкнула Сергея в живот. Он должен был упасть спиной на раковину для мытья рук, она услышала характерный звук, стон, но это она вспомнит позже – в тот момент окружающая действительность обступила Яну серой стеной ряби. Руки дрожали так, что она не сразу попала пальцами в дверную ручку. Выбросившись из туалета, кинулась по коридору в сторону холла. Вахтерши нет. На улице ослепительное солнце заставило ее остановиться. Пусто. Парочка студентов вдалеке. На газоне разлёгся кот. По дороге снуют машины. Яна сделала шаг. Полиция должна была это видеть! Почему её не арестовывают?! Почему нет полицейских сирен?!

Ноги вкривь и вкось ступали по разбитой асфальтовой дорожке. В груди колотилось так, словно вместо сердца установили дренажный насос. В ушах, на шее, в голове больно пульсировала кровь. Моральное опьянение и горькое чувство вины горели в ней ожогом. Едва удерживая сумку, которая сделалась невероятно тяжелой, Яна беспрепятственно подошла к своей машине. Мимо прошла группа молодых людей. Они громко беседовали и смеялись. По главной дороге промчалась машина скорой помощи, сигналами оповещая мир о том, что кто-то будет обязательно спасён сегодня.