Эмануил Бланк - Сочинения. Том 1. Антидепрессант

Время от времени, к нам захаживали важные дяденьки с пугающими папками под мышкой. С недовольным видом, они всегда что-то мерили, рисовали, а затем сытно и долго чаевничали.

При этом, съедалось неимоверное количество вареников, которые запивались водкой из гранёных стаканов. После сытых и громких отрыжек, раскрасневшиеся кабанчики важно советовали моим близким, как сохранить своё собственное жилище от неминуемого сноса.

До войны, наш дом был переполнен радостными детскими криками и азартными взрослыми разговорами.

Аврум и Цирл – мои прадед и прабабушка, воспитали шестерых. В далёкие тридцатые, в подрумынской Бессарабии, Берл, Бася и Гиталы за целый год волонтёрства заработали себе бесплатные билеты до Палестины. Так, в ту далекую пору, называли Израиль.

Таким образом, они спасли себя и будущих детей от ужасов гетто. Правда, жилось им на Ближнем Востоке очень и очень непросто. Тяжелый физический труд, малярия, отсутствие питьевой воды. До самой войны, заботливый Аврум помогал им, посылая из Сокирян, в далёкие Палестины, по нескольку пар старых башмаков.

Какая же радость охватывала первопроходцев, измученных тяжелым трудом, пустынным климатом, болезнями и недостатком воды, когда в каблуках этих потертых туфель, обнаруживались несколько золотых пятерок или десяток. За них можно было расплатиться с долгами, купить немного продуктов и почувствовать тепло родительской любви.

А Янкель, Рива и Роза, обзавелись семьями, оставшись с родителями и детьми в родных Сокирянах. Им предстояла встреча с другими испытаниями. Гораздо более трагичными и ужасными.

Янкель, ушедший на фронт в первый же день войны и вернувшийся весь в орденах и медалях, не нашёл ни своей погибшей семьи, ни бедных родителей.

В большом светлом доме, прежде наполненном радостными голосами, больше никогда не появились Аврум с Цирл, двухлетняя Ревуся – маленькая дочка Розы, а также ее отец – энергичный молодой Залман.

Погиб в гетто Мендель – великий оптимист и всем помогавший придумщик, ставший моим дедом посмертно. Из одиннадцати взрослых и детей, осталось только четверо.

Дом опустел, но по меркам советской власти, хотя и был частной собственностью, однако стал для уцелевших хозяев слишком уж большим.

Чтобы не раздражать местечковое начальство, пришлось переделать одну залу под курятник, а вторую – под сарай. Затем дом разделили вдоль длинного КАЛИДОРА, как мы его называли, на две части, мою – с бабушкой Ривой, папой и мамой, и вторую, где жила тётя Роза с Симоном Марамовичем – ее новым спутником жизни.

Был он крепким улыбчивым смугловатым мужчиной, чудом вернувшимся из жестокой Сибирской ссылки. С ним мы устраивали бесконечные доминошные баталии. Жаль, быстро умер. Сердце не выдержало.

Его Саша – сын, которого, за редкое непослушание, Симон порой наказывал привязыванием к письменному столу, жил у нас всего год. Саша на отца совсем не обижался. Только просил меня притаскивать к столу пару гантелей, которыми он увлекался в последнем классе школы.

После окончания десятилетки, Саша уехал в Сибирь, окончил мед и стал знаменитым доктором медицинских наук. Работал в Улан-уде, Иркутске, во Всемирной организации здравоохранения. Во время эпидемии холеры в Одессе, разыгравшейся в начале семидесятых, Саша был одним из ведущих специалистов, присланных в помощь. Он активно помогал в подавлении очага этой опасной инфекции.

Помню, как на пару дней, он заскочил к нам в Тирасполь. Был вооружен тогда солидным бутыльком медицинского спирта, подкрашенного красным цветом. Они с папой многократно дезинфицировались и ожесточённо спорили по поводу политики Израиля.

Вера – дочь Симона, после физмата, вышла замуж за ироничного Мишу, преподававшего музыку. А их дочь Розика стала моей доброй подружкой, ещё с раннего детства.

Приехав из Тирасполя проведать дедушку Симона, она, еще тогда, демонстрировала вполне продвинутые способности в игре на стареньком фортепиано, установленном в сокирянском доме культуры. При этом, громко жаловалась на Судьбу, подчеркивая, что к четырём годам, Моцарт уже давно, как придумал свои композиции и выступал с самыми настоящими концертами.

_______________

Всех предыдущих укорачиваний нашей жилплощади властям показалось мало. На все лето, в дом стали насильно подселять квартирантов – будущих механизаторов и медсестер. За каждого из полутора десятков молодых людей, спавших на железных кроватях с панцирными сетками, власти выплачивали по рублю в месяц.