Александр Рубченко - Два Дневника – Два Лейтенанта

– Лейтенант Соловьев, – произнес командир.

– Я, – ответил, как будто не своим голосом, Алексей.

– Выйти из строя!

– Есть, – четко чеканя шаг, Алексей вышел на средину строя. Ему была не привычна полевая форма. Да еще и правый сапог жал в подъеме. Резко повернувшись кругом, Алексей замер перед строем. Ему казалось, что сотни глаз сверлят его сверху донизу. Твердый голос командира прервал его мысли. Все внимание строя теперь было сосредоточено не на нем.

– Товарищи, в нашу боевую семью прибыл новый офицер, лейтенант Соловьев Алексей Григорьевич. Назначен на должность заместителя командира батареи! Затем полковник кратко рассказал послужной список молодого лейтенанта.

– Если есть какие вопросы к лейтенанту Соловьеву, то пожалуйста. Если нет, то в процессе службы вы познакомитесь с ним ближе. Встать в строй!

Алексей глубоко вздохнул, скользнул взглядом по верхушкам сосен, по строю, но на него уже никто не смотрел. Внимание всех было приковано к командиру.

– Технику начинаем получать через два дня.

Строй зашевелился, донеслись возгласы: «Ну, наконец, то, а то ковыряемся тут без толку».

– Внимание, – продолжал командир, – техника, это еще не все. Будем получать новое оборудование, которое нужно будет монтировать. Будут продолжать поступать люди, и будем и дальше, как здесь уже кто-то сказал, ковыряться. Чтобы не ковыряться, сейчас нужно работать за троих. Техника на подходе, а капониры для нее не закончены. На пороге зима, а мы еще с вами в палатках. Все, кто не задействован на работах, усиленно заниматься. Ввиду того, что комплект литературы единственный, то начальнику штаба необходимо установить очередность занятий. Порядок будет такой: через каждые два часа происходит смена пользования литературой. Через двадцать минут после окончания развода офицерам собраться в летнем классе. Если нет вопросов, то развести личный состав на занятия и работы.

Утренний развод окончился. Люди уходили на занятия и работы. Офицеры кучкой собрались около курилки. К Алексею подошел высокого роста, с темными волосами офицер.

– Капитан Марьячин, командир батареи, Ну что зам, будем работать? У нас батарея почти полностью укомплектована. Нет пока дизелиста и нескольких номеров расчетов, но выполнять задачу можно. Несколько агрегатов мы уже получили. Получим остальные и главное учебное изделие и можно тренироваться в комплексе.

Изделием комбат назвал стратегическую ракету, которую все с нетерпением ждали.

– Ну что, идем. Представлю тебя личному составу батареи, затем на совещание.

Марьячин повел Алексея через поросшую кривыми соснами опушку, где на просеке была уже выстроена батарея. Перед строем стоял Николай, размахивал руками и что-то говорил солдатам. Когда Алексей и комбат подошли ближе, Николай подал команду и направился докладывать, но Марьячин дал команду «Вольно».

– Товарищи, командир части уже представлял вам моего заместителя лейтенанта Соловьева. Я повторяться не буду. С этой минуты все его приказы и распоряжения исполнять безоговорочно. Сейчас все офицеры убывают на совещание. Остальные занимаются по плану. Старший сержант Бобровский со своей командой продолжает закрывать капониры. Сегодня эту работу закончить. Старшина Тивасенко наводит порядок в подразделении и занимается подготовкой к закладке фундамента для столовой и бани. Всех оставшихся незадействованными ефрейтор Гариев ведет на занятия. Сегодня буду принимать зачеты. Если вопросов нет, офицеры на совещание, а остальные по своим рабочим местам.

Капитан Марьячин академий не заканчивал. Но службу знал хорошо и добросовестно выполнял. И поэтому со знанием дела продолжил показывать хозяйство батареи своему заместителю, лейтенанту Соловьеву.

Солнце едва касалось верхушек сосен, расположившихся на восточной стороне опушки. Подойдя к палатке, на входе в которую была прикреплена табличка «Учебный класс», комбат остановился. Внимательно осмотрел крепежные стойки и сказал Соловьеву:

– Необходимо перебить колья. Видишь, поставили не правильно. Ветер-ураган, дождь нагрянут, все свалят в миг.

По-правде говоря, Алексей ничего этого и не заметил. Ему показалось, что палатка поставлена нормально, но пометку в своей записной книжке он все же сделал. Из палатки доносились голоса солдат и ефрейтора Гариева. Ефрейтор требовал:

– Разговорчики! Еще раз повторяю, по команде «Дать напряжение на борт»…