Александр Рубченко - Два Дневника – Два Лейтенанта

– Вот и приехали, товарищ лейтенант, – произнес сержант, и быстро снял чемодан Алексея. Поставив перед ним, добавил:

– С приездом вас, товарищ лейтенант! Хорошей вам службы. Разрешите идти?!

– Спасибо. Ид-дите, – почти заикаясь, произнес Соловьев, не ожидая увидеть такую картину.

Еще бы! Он всю дорогу представлял громаду из бетона и стекла, грозную технику, такую мощь, которая, как минимум, вкладывалась в емкий лозунг «Надежный щит Родины!».

Вместо этого – целый ряд простых армейских палаток. Между ними дорожки, посыпанные битой черепицей и песком.

Где-то совсем рядом, по сосне, звонко стучал дятел. Казалось, он специально так залихватски постукивал, будто хотел вогнать в сознание Соловьева все многозвучие лесной жизни. Навстречу ему в полевой форме с повязкой на руке шел офицер.

– Лейтенант Белоухов, дежурный по гарнизону. С прибытием вас, – представился офицер, пожав руку Алексею, и добавил, – Николай.

– Алексей, – ответил Соловьев.

– Ну что, пошли. Вот наше хозяйство. Правда, это не все. Это только жилая зона, – как бы оправдываясь, говорил Белоухов, отчего Алексей радостно улыбнулся и с надеждой ответил:

– А, я думал это все…

– Да нет, – ответил Николай и, как будто они уже давно знакомы, перейдя на «Ты», спросил:

– Ты где собираешься жить?

– Да не знаю, где определят.

– Тогда идем к нам, – Белоухов свернул к крайней палатке.

– У нас есть свободное место. Правда, мы только оборудуем, сами только два дня назад как приехали. Еще не успели как следует обосноваться.

Вошли в палатку. На центральном штоке палатки аккуратно висел большой портрет лукаво улыбающейся девушки с красивыми волосами, и эта улыбка как бы говорила: «Ну что, приехал?». Николай, заметив, что Алексей залюбовался портретом, поставил его чемодан и пояснил:

– Это нашего Женьки Кухаля. Она с ним в поезде до Харькова ехала. Учится на химика. Была с ним вместе в отпуске, в горах. Веселая девчонка. На гитаре бацает здорово.

Здесь Алексей увидел гитару, лежавшую в углу палатки.

– Вот твоя койка. Нас здесь пока трое будет. Женька вечером приедет. За кирпичом уехал. Мы начали строить караульное помещение и столовую.

– Разрешите!? – в палатку протиснулся светловолосый, худощавый солдатик с повязкой «Посыльный» на рукаве. – Разрешите обратиться!? Дежурного по гарнизону вызывает к себе командир.

– Ну ладно, ты здесь располагайся, а я побегу. – на ходу бросил Белоухов.

Николай быстро вышел. Глухие шаги по песчаной дорожке удалялись от палатки.

Алексей присел на матрац койки. На самом деле это была не койка, а ооруженный из толстых досок топчан. Пахло хвоей и сыростью. Какое же сегодня число? Оторопевший от свалившихся впечатлений, Соловьев попытался сориентироваться во времени и пространстве. Вот уже и осень, сентябрь. Нужно будет Иришке написать письмо.

Соловьев вдруг почувствовал навалившуюся усталость от дороги. Хотелось умыться или принять душ. Но где? Где здесь может быть душ? Сержант был прав. Глу-хо-мань! Ну. не киснуть! Унывать никак нельзя! Сам же ведь напросился. Его мысли прервал Николай.

– Давай живо к командиру. Он тебя ждет.

Алексей подошел к дорожке, перед которой стояла табличка с указателем «Штаб». Повернув налево, пошел по ухоженной аллее, посыпанной битым красным кирпичом и черепицей. Остановился возле палатки с надписью: «Командир части».

Он, робея, подошел к палатке и охрипшим голосом, чему сам необычайно удивился, произнес:

– Разрешите войти?

Но никто не ответил. Соловьев для порядка кашлянул. Внутри палатки бархатный низкий голос сказал:

– Входите, пожалуйста.

Алексей вошел. Сделал один строевой шаг вперед и четко доложил.

– Товарищ полковник, лейтенант Соловьев для дальнейшего прохождения службы прибыл, и выдохнул остаток воздуха, отчего последнее «прибыл» получилось с каким то шипящим отрывом, точно прибывший паровоз, выпустивший остаток пара.

Из-за стола поднялся полковник средних лет с серебром на висках, доброжелательно посмотрел на Алексея и, подойдя к нему, пожал руку.

– Вижу, что прибыл. Поздравляю с вступлением в нашу боевую часть, – и пригласил сесть.

Палатка была просторной. На полу был настил из ровных досок, выскобленных и чисто вымытых. В правом углу стоял сейф с узорчатыми, замысловатыми линиями на массивной двери. Такой же кряжистый, надежный, как и сам хозяин. От такой твердой уверенности, простоты, по-отечески заботливой встречи, у Алексея стало теплее на душе. Рядом с сейфом журнальный столик, на нем стеклянный сифон с газированной водой и три стакана. Левая половина палатки была отделена. За аккуратно натянутым на трос тонким брезентом ярко зеленого цвета стояла солдатская койка, умывальник, тумбочка с настольной лампой.