Александр Соболев - Первым делом

– Маша, ты хорошо выглядишь. Ты как будто помолодела на пятнадцать лет. Я все не могу на тебя насмотреться. Почему так происходит? Почему нам не дали с тобой в нашей жизни детей и долгих лет жизни?

– Ваня, милый мой, у меня нет на эти вопросы ответов. Я не знаю. Я только думаю, что хорошо, что у нас есть еще шанс общаться и видеться. Ты, кстати тоже помолодел, выглядишь лет на сорок. Жаль у меня нет зеркальца, ты бы увидел сам.

– Я тебя люблю. Очень по тебе там скучаю. Но теперь, мне, наверное, будет легче, зная, что ты здесь жива, здорова, да еще с детьми.

– Я тебя тоже люблю. Я буду ждать тебя. А теперь иди. С переходом лучше не шутить и не опаздывать.

– До свидания, Маша, – Василич крепко обнял жену, поцеловал, и стремительно пошел со двора в сторону перехода.

– До свидания, Ваня, – услышал он во след.

– До свидания, папа, – повторили семь разных голосов.

Минут за пятнадцать он дошел до входа в пещеру, зашел в избушку, снял с себя одежду, положил ее аккуратно на полку. Еще раз взглянул на этот мир и шагнул в пещеру. Переход занял совсем немного времени, минут пять. Свою обычную одежду Василич нашел у входа в пещеру. Он быстро оделся, пришел на полянку – рюкзак и ведро с грибами стояли в целостности нетронутые. По положению солнца прошло совсем мало времени, угли в костре были еще теплые.

«Ну и дела!» – сел на поваленное дерево Василич. В голове роились разные мысли. Кому скажешь не поверят, да и не собирался он никому ничего говорить. Получается он случайно нашел переход между мирами. Значит, существуют параллельные миры. Значит, есть жизнь после смерти, есть путешественники между мирами. Голову Василича распирало от потока вопросов и догадок. Сейчас пора идти домой, надо все обдумать. Надо только дорогу сюда запомнить. Василич внимательно изучил полянку, сверился с компасом, отметил мысленно направление на дом. На ближайшей березке сделал три приметные насечки ножом.

Василич не спеша шел домой, тщательно вглядывался в окружающий лес, стараясь запомнить дорогу, характерные поваленные деревья, ручьи и муравейники. Мысли постоянно убегали в соседний мир, его жена оказывается жива, у них есть дети. Как ему теперь жить со всем этим? Как совместить жизнь на два параллельных мира?

Василич пришел домой, почистил грибы, отварил. Настал вечер, и он лег спать. Сон не шел, Василич все вспоминал мягкие волосы жены, ее теплые губы, ласковые глаза, стройное тело под просторным платьем. Почему им не дали уединиться, и насладиться друг другом после долгой разлуки? Последние три месяца он приучал себя не думать о жене, привыкал к жизни без нее, пытался придумать и обустроить свою новую одинокую жизнь. Теперь же все опять рушится, опять надо начинать все сначала. Вроде все хорошо, вроде жена жива и здорова, но можно видеть ее только раз в месяц по три часа, потом двадцать девять дней разлуки. Какой-то бред. Как можно так жить? Вытерпит ли он? Есть ли у него выбор?

Так, не сомкнув глаз за всю ночь, Василич встал, оделся, потом засолил грибы, опустил засолку в погреб, и поехал в город. В городе купил лунный календарь на ближайшие три года. Выяснил, что вчера Луна была в первой четверти, восьмой день лунного месяца. Так же он узнал, что лунный месяц длится двадцать девять дней и двенадцать часов, значит, следующий сеанс перехода может состояться через двадцать восемь дней и двенадцать часов. Если он вчера совершил переход в примерно в десять часов утра, то через месяц надо будет переходить в десять часов вечера.

Потом он зашел в продуктовый магазин купил кое-каких продуктов, пару бутылок коньяка. Был повод отметить и поднять бокал за здравие жены и детей. На обратном пути, Василич зашел на кладбище, на могилку к жене:

– Здравствуй, Маша. Целый день тебя не видел, а уже скучаю. Как ты там без меня? У меня столько к тебе вопросов. Как ты там живешь, что вы едите, ходят ли в школу дети? Есть ли там у вас работа, деньги, развлечения? Что ты делаешь долгими летними вечерами? Какая часть тебя лежит здесь под землей? Как вообще это можно понять?

Василич налил в пластиковый стакан коньяка и поставил на могилку, чокнулся с ним своим стаканом:

– За твое здоровье, не хворай, и за здоровье детей.

Василич достал из пакета колбасу, хлеб, выпил и закусил. Повторил еще пару раз, и пошел домой. Дома тихий праздник продолжился. Василич наливал закусывал, тихо сам с собой разговаривал, обращался к Маше, к Магнуму Петровичу, строжил детей:

– Дети! Слушать сюда всем! Вы, это, мамку слушайтесь, а не то папка быстро вас научит ценить родных, пока они еще живы.