Деметрий Паскаль - Каталепсия. Роман о культе тела и телесных культах, и зле ко злу, и зле от зла, и падении человеческом

В тот раз Ваня впервые лоб в лоб столкнулся с ведьмой; это было больно, но спорт и особенности возраста помогли забыть. Дальнейшая история известна. Через несколько лет появилась Вика.

Ведьмы – это самые поганые существа, каких только можно встретить в жизни; ничего из себя не представляя, они играют роли недоступных богинь и силой внушения заставляют вестись на свои манипуляции; они вечно лгут другим и самим себе больше всего; они не умеют любить, они обречены на несчастье, но отрицают это и в стремлении обрести типичное счастье проводят эксперименты над несчастными людьми, над невинными парнями и юными девушками; и ты будешь привязан к ней, будешь бегать за ней, как собака, которая верна хозяину даже тогда, когда её периодически бьют; и будешь ты бегать за ней вплоть до чувства, называемого экстазом, но экстаз сей время от времени будет становиться всё более томительным и тошнотворным, соответственно характеру женщин, его породивших.

Глупо думать, что какая-то идея способна заставить человека не чувствовать и не зависеть от того, что находится у него внутри и чему совершенно безразличны любые идеи и любые проявления человеческого разума; как бы не менялся человек внешне и в жизни вообще, внутри он всегда будет таким, каким стал приблизительно в период полового созревания, потому что к этому времени окончательно формируется бессознательное, которое и правит человеческими желаниями и чувствами всю оставшуюся жизнь. Человек может строить из себя праведника, но если он баловался с мальчиками в 14, он и продолжит так делать хотя бы в своих мыслях; женщина может казаться верной и любящей женой, но если она поблудила в 18 или раньше, то любить на самом деле она сможет только себя, зато быть верной уж точно не сможет; вероятно, вместо мужчин-любовников она найдёт лесбиянку-подружку, но суть от этого не изменится. Выходит, никакие слова и никакая внешняя жизни не говорят о человеке хорошо, а важным остаётся только то, какой он внутри, глубоко внутри, причём так глубоко, что и сам он может не уметь туда погружаться, а, может, ему просто больно признавать правду. Именно поэтому Ваня изменился в мыслях, но не сменился в помыслах; именно поэтому он не смог так резко порвать со своим прошлым, как он сделал это в мыслях, ибо не мысли играли роль, но нечто неконтролируемое.

Ваня не смог покончить с Викой в тот же день, в какой он понял её сущность; пусть Вика явно его эксплуатировала, мучила, терзала, уничтожала, обманывала и держала при себе только от жажды друзей и настоящего безразличия к нашему герою, Ваня всё-таки надеялся, что это – неправда, что глаза обманывают его, что это ОН совершил ошибку в чём-то, а раз так, то ошибку можно исправить; Ваня и не думал предположить, что главная проблема заключалась в самой Вике, что это Вика, зная сразу об его намерениях, делала вид, что ничего не замечает и ждёт дружбы, ожидала, что Ваня всё поймёт и умерит пыл, а иного выхода у Вани не было, потому что Вика была как раз из тех женщин, которые любить не могут, зато умеют презирать и ненавидеть, видят людей сразу, а в себе самих разобраться не горазды, не имеют совести и спокойно играют на чужих чувствах, играют фальшивые чувства. Чувствительный Ваня влюбился в Вику и старался не замечать проблем, старался исправлять то, что было безнадёжно; а Вика видела конец уже в самом начале их общения, но держала Ваню при себе, обещая хороших перемен в будущем, когда наш герой научится ждать; но это будущее никак не наступало и не собиралось наступать; а умение ждать, оказывается, не надо было понимать в прямом смысле: Вика просто советовала относиться к ней так же холодно, как она к нему относится, хотя она к нему так якобы не относится. В общем, Ваня натерпелся с этой Викой многого, но не переставал любить её и тогда, когда она заменила мнимую любовь настоящим отвращением, но случилось это гораздо позже.