Татьяна Катушонок - Близкая даль. Мистический роман

– Вон оно что… – кивнул Пантюшин.

– А я, мужики, думаю, что не хорек это был, а ласка… – высказал предположение Федор.

– Нет, – возразил Пантюшин. – Это не ласка. Этот зверь кур потрошить не будет. Вот если молоко у коровы пропадет – тут совсем другое дело. Она не прочь молочком полакомиться…

– А может, это куница? – задумчиво произнес Федор. – Я их в этом году летом видел… Ох, и красивый же зверь! К тому ж еще хитрый…

– Красивый-то он – красивый, да только ласковый, как волк сивый… – ухмыльнулся Сивоха. – В прошлом году у Митрофана Брагина куница за ночь такого натворила – всех кур передавила. Открыла Глафира утром курятник, а там как на Куликовом поле…

– Надо же, – покачал головой Пантюшин. – Работает человек, работает, а какая-то зверюга придет и пустит труды человека под хвост…

Мужики переглянулись. В деревне была известна хозяйская струнка старого охотника и то, какое большое, требующее неустанного труда хозяйство он держал, невзирая на свой преклонный возраст. Не раз сельчане подтрунивали над мужчиной по поводу того, что на тот свет ему всего добра не забрать, но Пантюшин пропускал мимо ушей шутки односельчан и оставался верен своим принципам.

– Нет, мужики, это мог сделать только хорек, – поразмыслив, высказал новую версию Федор. – По описанной Дарьей картине можно утверждать, что это был именно он, и, может, не один, а целый выводок, потому как только хорек головы курам отгрызает.

– Да зверь он, вроде, и не крупный, а беды натворить может, – согласился Антон. – Главное, извести его трудно… Отец сказывал, что капканом эту тварь не взять – хитрый, зараза… Лакомство из капкана съест, а сам уйдет. Говорил, что для того, чтобы отвадить его от жилья, надо найти гнездо и разорить его – иначе с ним не справиться…

– Так гнездо еще найти надо! Хорек – зверь умный, знает, где его схоронить… – ухмыльнулся Федор.

Дубов выслушал рассуждения односельчан и произнес:

– Как вам только махорка глаза не выела?.. А ну, кончайте перекур!..

Дарья в растерянности посмотрела на председателя и, схватив его за запястье, запричитала:

– А как же я? Меня ураган жилы жизни лишил… Живем на хуторе, рядом – ни реки, ни ручейка, ни озера…

Дубов высвободил свою руку, потер покрасневшее запястье и, покачав головой, произнес:

– Ну и хватка у тебя, Дарья…

– А мне, товарищ председатель, хлипкой быть нельзя, – с вызовом заявила женщина. – Я сама и землю пашу, и траву кошу, и сено на себе ношу… Мне расслабляться нельзя, муж мой погиб в Гражданскую войну, я одна детей воспитывала, – на глазах Дарьи выступили слезы.

Мужчины почувствовали себя неловко. Каждый укорял себя за черствость и невнимание по отношению к женщине. В памяти сельчан всплыл образ веселого, работящего, преданного делу революции Василия Круглова, геройски погибшего в 1920-ом году. «Что это я с ней так?» – смутился Дубов.

– Ты вот что… – произнес мужчина. – Ступай домой, приводи все в порядок, а я распоряжусь, чтоб вам подвезли бочку с водой…

Женщина вытерла концом платка слезы и с благодарностью посмотрела на председателя.

– Прости меня, Петр Иванович, не знаю, что на меня нашло… Даже когда муж погиб – не плакала, бабы уговаривали – поплачь, легче станет, а я не могла… Душа зашлась от боли, словно камень в груди застрял, не знала, как жить, где найти силы, чтоб пережить свалившееся на меня горе…

Дарья тяжело вздохнула, промокнула концом измятого платка слезы и добавила:

– Тогда выдержала, а теперь растерялась… Хлев да изгородь мои сыновья отремонтируют, а что с колодцем делать – ума не приложу. Он был дорог мне как память о Василии. Где теперь воду брать? Ума не приложу…

Женщина спустилась с крыльца и, понурив голову, пошла на хутор. Плечи ее осунулись, а платок, словно флаг, призывно трепетал на ветру. «Бедная женщина, – глядя односельчанке вслед, подумал Пантюшин, – сколько лет прошло, а она все по своему Василию тоскует, сколько женихов к ней сваталось – всем отказала».

– Вот что, председатель, – произнес мужчина, – коль такое дело – предлагаю свою помощь…

– Слушаю тебя, Терентьич… – оживился Дубов.

– Думаю, надо сходить на хутор и разобраться, что к чему…

Председатель прямо просиял.

– Вот ты бы и сходил… Лучше тебя никто в этом деле не понимает.

Пантюшин был известен в округе как специалист по обнаружению подземных водных жил и рытью колодцев – в этом ему не было равных. Когда сельчанам требовалось определить место рытья колодца, все обращались за помощью к старому охотнику. Люди считали, что старик обладает редким даром.