Татьяна Катушонок - Близкая даль. Мистический роман

– Через год? – удивилась Фаина.

– Да, – кивнул Константин.

– Вот и верь после этого девчонкам… – насупился Юрка. – Если такая легендарная женщина так поступила со своим мужем, что ожидать от других…

Старшеклассники оживились и стали бурно обсуждать поведение Дуровой в замужестве.

– Что-то послужило причиной ее ухода… – задумчиво произнесла Тамара. – Не могла она просто так бросить мужа…

– Что послужило тому причиной, не известно, – ответил Константин. – Описывая свою жизнь, Дурова ни единым словом не обмолвилась о бывшем муже и сыне.

– Ну и дела… – покачал головой Стригунок. – Как такое может быть, чтоб родная мать не упомянула о сыне?

– Не знаю, – пожал плечами Константин. – На словах она, может, и упоминала, но в литературных сочинениях – нет.

– Бедная женщина, – вздохнула Зинаида. – До чего ей опостылела женская доля, что она приняла решение взять на себя роль мужчины…

– Наверное, для этого были серьезные причины, – заметила Тамара.

– Женская участь представлялась Дуровой в весьма мрачных тонах, – произнес Константин. – В принадлежности к женскому полу она видела причину всех своих бед, потому решила выдать себя за мужчину и поступить на военную службу…

– И, надо сказать, не прогадала… – заметил Мохов. – Если б она этого не сделала, неизвестно, смогла бы Надежда проявить те качества, которые выявила в ней армейская жизнь…

– Безусловно, – согласилась Настя. – У каждого в жизни есть предназначение, важно правильно определить его и исполнить.

Разговор старшеклассников прервал шум в коридоре. Ребята узнали голос директора, который оживленно разговаривал с агрономом колхоза. Градов описал Гольдману события прошедшей ночи, те беды, которые натворил ураган в деревне. Абрам Романович внимательно выслушал его и заверил, что коллектив школы и ученики примут самое активное участие в устранении последствий стихии.

– Вот вам и конец высокой философии… – дослушав разговор мужчин, ухмыльнулся Семен.

– Обычные дела, – ответил Седельский, – от нас не убудет, в колхозе в две смены работают, а по ночам еще и комсомольцы помогают…

– Действительно, что ты зудишь… – пристыдила Селистратова Зинаида.

– А ты не слушай! – огрызнулся парень.

– Очень надо… – фыркнула девушка.

В этот момент в комнату вошел Гольдман.

– Все на месте… Замечательно! – обрадовался директор. – Сходите домой, переоденьтесь, и через полчаса я жду вас у правления колхоза, оттуда пойдем в Заречье.

– А что мы там будем делать?.. – поинтересовался Рыжик.

– Собирать разбросанный ураганом лен.

– Понятно… – вздохнул парень. – Разрешите идти?

– Можете быть свободны, – ответил директор и вышел из класса.

– Осчастливил… – недовольно буркнул Семен.

Ребята взяли школьные сумки и поспешили домой, для сборов оставалось совсем мало времени…

ЕЩЕ ИЗДАЛИ ПАНТЮШИН увидел односельчан, толпившихся у крыльца правления колхоза. По шуму и возгласам, доносившимся до слуха мужчины, он догадался, что люди чем-то серьезно обеспокоены. Подойдя ближе, старый охотник убедился, что его подозрения не беспочвенны.

– Здорово, мужики! – поздоровался Михаил. – Председатель у себя?

– Где ж ему быть?.. Слышишь – указания дает, – ответил Федор Селистратов, протягивая Пантюшину руку для приветствия.

Кондратий Кудрешов, куривший под окном конторы самокрутку, кивнул Пантюшину и, откашлявшись, произнес:

– Тебе, я гляжу, тоже дома не сидится…

– Усидишь тут, ночью такое светопреставление было – до утра глаз не сомкнул. Какой ураган был! Я такого на своем веку не припомню…

– Никто из старожилов такого ненастья не помнит, – вынув «козью ножку» изо рта, заметил Антон Сивоха.

Дверь здания правления колхоза открылась, и на крыльцо, убитая горем, вышла Дарья Круглова. Женщина обхватила голову руками и во весь голос запричитала:

– Что же это, люди добрые, делается? Как это называется, когда честных граждан лишают нажитого добра…

– Никто тебя, Дарья, ничего не лишает, – выйдя на крыльцо вслед за женщиной, произнес Дубов. – Не ты одна в эту ночь пострадала, у нас кого ни возьми – сплошь утраты да разорение…

– О чем это она? – поинтересовался у Антона старый охотник.

– Шут ее знает, – пожал плечами мужчина. – Слышал – сказывала, что хорек у нее этой ночью всех кур погрыз, а ураган разворотил бревенчатый сруб, который был сделан вокруг колодца, и засадил внутрь стог сена.