Римма Ульчина - Мистический роман, или Заложница кармы

Дизайнер обложки Маргарита Пальшина

© Римма Ульчина, 2017

© Маргарита Пальшина, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-2600-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я родилась и училась в Москве. После замужества переехала жить в солнечную Молдавию, в Кишинев. Репатриировалась в конце декабря 1990 года вместе со своей семьей.

Странная штука жизнь! Судьба делает крутой вираж и ставит тебя перед неопровержимым фактом. Так случилось и со мной. В Израиле я увлеклась гематрией – нумерологией. Это наука о языке букв в Еврейской традиции, медицина и Каббала. Цифры-буквы, выписанные на листе белой бумаги, рассказали мне о себе самой: о том, как жила, что пережила, что сделала, и то, что я должна еще сделать. То, о чем я узнала, повергло меня в шок: «Я должна стать писателем, и тогда мой путь на этой земле будет оправдан». Невероятно! Мистика?

В моей судьбе было много мистики. Сегодня я понимаю, что это были подсказки, к которым я должна была прислушаться. Многого можно было избежать, многое предвидеть, если бы я умела доверять себе, доверять своим снам, своей интуиции и мистическим подсказкам…

Есть ситуации, на которые мы можем влиять, а есть такие, что нам не подвластны. С этим мы рождаемся. Это – наша карма. Вся моя жизнь – сплошная мистика. Ия могу вам об этом рассказать. Я к этому готова. Слово за вами.

________________________________________________

Впервые «Мистический роман» вышел на родине Риммы Ульчиной в Израиле (Тель-Авив, 2006), переиздавался в Германии, а в 2017 году дополнен и в новом российском издании открывает авторскую серию «Мистические миры Риммы Ульчиной» под названием «Мистический роман, или Заложница кармы».

В последние годы слово «мистика», означающее в переводе с греческого оригинала – «таинство», вошло в расхожий обиход.

У истинного же писателя мистика не становится мистификацией, ибо прорастает из самых интимных корней его жизни. А события жизни Риммы Ульчиной, как и всего ее поколения, обозначились задолго до ее рождения гибельной чередой еврейских погромов, революции, раскулачивания, изводящими душу страхом годами Второй мировой войны, да и продолжающейся тьмой послевоенных лет.

Главную священную Книгу Каббалы «Зоар» я переводил с оригинала, написанного на арамейском языке, и потому мне хорошо известны русские переводы ее фрагментов, являющиеся попросту профанацией текстов этой великой книги.

Удивительно то, как, явно не знакомая с ее оригиналом, Римма Ульчина интуитивно уловила изначальную суть ее постулатов в судьбах своих героев. Пронизывающая эту Книгу гениальная идея – связь Божественной вселенной с отдельной человеческой душой и духом, осознание постоянно будоражащей эту душу мысли, что прошлое не исчезает, и в некий трагический момент внезапно врывается в смятенный дух, воистину, как свет далекой звезды, запечатлевший прошлое этой души, целиком овладевая ею.

Долго жить на коленях, в неком слепящем беспамятстве и довольстве, человек не может. Однажды поразит его страхом мысль о смерти, болезни, потере памяти, вырвавшаяся из темных извилин души и не поддающаяся никому разумному объяснению. Именно, ответом на это возникла Каббала. По ее законам мироздание зиждется на сферах – сефирот – разума, красоты, любви, боли, суда, милосердия. Именно так в отдельную жизнь вторгается Бог. Именно, эти идеи-линии – радости, боли, суда над самим собой, желания любви и милосердия – одновременно разъединяют и соединяют души героев Риммы Ульчиной.

По Каббале душа человека жаждет слиться с Богом ценой потери себя. На этой грани и существуют герои Риммы Ульчиной. Формула обращения работает в обе стороны. Погибший Владимир, воскресает не только в облике Юлия, но и прерванной любовью в его душе.

«Сефира» любви просто не может исчезнуть из вселенной. Без нее обрушатся устои мира. Только благодаря ей преодолевается любая трагедия, любой страх существования. Так Римма Ульчина касается экзистенциальной сущности человеческой души, столь часто обсуждаемой в современной мировой философии, но касается художественно, то есть, эмоционально, через любовь и смерть, через страдание и очищение.

Искренность и ненавязчивость даже в мгновения чрезмерной трагедии, позволяет творчеству Риммы Ульчиной, при всем ее своеобразии, вливаться в общее русло современной литературы, на каком бы языке она не создавалась.