Александр Панков - Подари надежду

– О´ кей. Натали! – представилась моя необычная клиентка. – И не терплю, когда меня жалеют. А ты прикольный! И кстати сколько тебе лет, раз в дочери меня записал ? Мне двадцать ….

– Семь , – продолжил я. – Мне же прислали твои данные. – А мне ….

– Сорок пять ! – почти угадала Наталья.

– И я родил тебя в восемнадцать лет ! Та-дамммм !Да нет , мне уже фифти-фифти. – разочарованно подитожил я.

Тут наши взгляды пересеклись, и я усмотрел заинтересованность в её глазах.

Какое-то время ехали молча.

– Ну и что ты не спрашиваешь? – первой нарушила молчание Натали.

– Захочешь , сама расскажешь ! – ответил я, но после небольшой паузы Наталья заговорила.

– Мне было двенадцать, когда это произошло. Летом. Мы с папой и мамой ездили на новую дачу папиного начальника. Папа немного выпил. Вообще-то он редко пил, но тут отказываться было неудобно да, и предполагалось , что мы останемся ночевать, потому что нам первым делом при осмотре дачи показали комнату со словами : – Вот здесь можете расположиться! Был большой стол, много разных угощений. Очень красивая хозяйка ! Она явно была намного моложе папиного начальникам и все сыпали ей комплименты, от чего её декольте становилось ещё больше. И ещё папу посадили напротив “этого декольте”, что очень смущало папу , а маме жутко не понравилось. И уже после третьего тоста мама начала тыкать локтем папу в бок и уговаривать ехать домой. Папа вяло сопротивлялся, но после двух , съеденных наспех, голубцов, мы начали собираться к выходу. «Ну куда же вы , ещё так рано, ещё торт будет, по заказу сделанный?» – щебетала хозяйка и кажется ей было искренне жаль. «Ой , вы знаете, у нас бабушка больна! – оправдывалась мама. «Какая бабушка?– чуть не спалила я мать, смотря на неё круглыми глазами, ведь я точно знала, что обе мои бабки давно уже померли. «Да моя бабушка….– схватила меня за локоть мать и потащила к машине. Мы сели и поехали. Выехали на трассу и тут я спросила: – Пап , а разве у нас есть ещё какая-то бабушка?– « Ну вот даже дочь не понимает! – ответил папа , глядя насмешливо на маму.

–Смотри на дорогу, а то на гаишников нарвёшься. – парировала мама.

Я сидела на заднем сиденье, и так как считала себя уже взрослой и видела , что родителям не до меня , даже не пристегнулась ремнём. Неожиданно из-за поворота, обгоняя какую-то цистерну, нам на встречку вылетел грузовик. Я даже испугаться не успела, как папа резко крутанул руль вправо, и мы полетели кубарём под откос. Дальше я мало, что помню. Я вылетела ,как пуля, через лобовое стекло и пропахала в высокой траве огромную борозду. Лежала , зарывшись головой в мягкую , тёплую и сладкую( от моей крови) почву, и от страха не чувствовала своего тела, как оказалось потом – вовсе не от страха.

Пришла в себя я , как потом сказали , через двое суток в больничной палате. Сначала лежала и рассматривала потолок, потом пришёл какой-то парень , правда в белом халате , с папкой бумаг , разложил их на мне и начал их читать, потом взял какой- то бланк и начал исписывать его мелкими закорючками. Это продолжалось довольно долго. И я спросила странным чужим голосом: -« А где мама с папой?»

Он посмотрел на меня очень серьезно: -« Послушай, ты уже большая девочка! И у меня для тебя две новости – плохая и очень плохая ! И как мне сообщили из полиции – у тебя других родственников нет, так что плохие новости придётся сообщать мне! Твои родители погибли, сгорели в машине, а вернее они погибли ещё раньше, когда кувыркались под откос в машине. У женщины перелом шейных позвонков, а у мужчины пробита грудная клетка. А сгорели они уже позже , мертвые , бензин пролился и от проводки произошло возгорание и взрыв.

– Зачем вы мне это …. так …. Рассказываете? – меня уже душили слезы.

– А чтоб ты легче восприняла «очень плохую» новость !

– Что может хуже? Чтооооо….?– уже кричала я него.

– У тебя травма позвоночника и ты навряд ли сможешь когда-либо снова ходить! И ещё тебе повезло, что тебя в густой траве нашла собака какого-то зеваки, остановившегося поглазеть на аварию. – он встал и пошёл уже не как молодой парень в белом халате, а как какой-то старик, на которого давит целый век житейских невзгод и горя.

У меня не было сил даже плакать. Три дня старушка-санитарка приносила мне скромную больничную еду, кормила с ложки, вытирала подолом халата мне лицо , ставила утку и уходила , приговаривая: – Вот ведь угораздило!– Причём непонятно было к кому относятся её причитания. То ли она жалела меня, то ли сетовала на свою нелегкую долю.