Сергей Ямпольский - Промежуточное звено

Я сбежал на первый этаж и увидел ее. Из-под ее пальцев рождалась мелодия Глюка. Звуки сказочного инструмента проникали в сердце и возвращали мне по-детски чистое мироощущение. Я был готов бесконечно долго стоять и слушать чудесную музыку и никуда не уходить. Но пьеса вскоре закончилась. Последние ноты, словно маленькие, неокрепшие снежинки, еще несколько мгновений покружились в воздухе и растаяли.

Я подошел к арфистке и поблагодарил ее.

В банк больше не возвращался.

Весна в метро приходит незаметно. Слабые лучи весеннего солнца не проникают в глубинные слои подземного царства и не нарушают его внутренних законов. У весенней энергетики иное предназначение.

Утро. Метро. Час пик. Грозный голос репродукторов требует от пассажиров ускорить высадку. Робкие, полусонные тени крадутся к дверям переполненных вагонов. Первые попытки войти в них, как правило, тщетны. Но скоро, совсем скоро пламя коллективного негодования взвивается до немыслимых высот и овладевает душами опаздывающих пассажиров. Границы терпения переполнены! Мощные людские потоки врываются в вагоны. Беззастенчиво и жестко они расталкивают ранее прибывших пассажиров и завоевывают свои территории.

Фортуна благоволит порою лицам, отбившимся от общей массы. Затюканные толпою люди неожиданно отыскивают в пассажирских порядках неприметные щели. Фигурки сжимаются, втягивая головы в плечи, и протискивают тела внутрь вагонов. Глядите, они уже слились со всеми и стали полноправными членами могучей армии пассажиров. Пред их глазами победно захлопываются железные двери и вагоны, наконец, трогаются с места. Кряхтя, переваливаясь с боку на бок, поезд мало-помалу набирает обороты и увлекает своих избранников в долгий и неведомый тоннель.

В то мартовское утро интервалы между прибытием поездов внезапно увеличились. Голос из репродукторов объяснял возникшие обстоятельства только техническими причинами. На перроне взволнованная толчея. У края платформы я увидел девушку. Несмотря на небольшой рост, она казалась статной. Тонкая, с изящным изгибом талия, аккуратный бюстик, стянутые назад старомодным гребнем черные волосы делали облик незнакомки привлекательным. Девушка из последних сил старалась войти в вагон. Элегантные линии её жакета превратились в уродливые складки, лицо выглядело обиженным, длинные ресницы дрожали и блестели от слез.

Готовый от внутреннего напряжения лопнуть, поезд не меньше людей страдал от сложной ситуации. Он не был в состоянии закрыть даже собственные двери и поэтому отказывал пассажирам в поездке.

Отчаянным попыткам девушки уехать со всеми помешал ее же гребень. Он выскользнул из ее волос и звонко упал мне под ноги. Я поднял это красивое, выполненное в форме причудливых листьев украшение и вернул его незнакомке.

– Милая девушка, стоит ли так спешить, – обратился я к ней, – подождите ещё пару минут, и вы уедете другим поездом!

Девушка отошла от вагона. Поезд медленно, словно нехотя, затворил двери и, наконец, тронулся.

– Кажется, я опоздала, – грустно произнесла незнакомка, провожая глазами уходящий поезд, и положила выпавший гребень в свою сумочку.

В скором времени прикатил следующий состав, но двери раскрылись непосредственно передо мной. Желая сохранить доброжелательную манеру общения, я отошел от дверей и предложил девушке войти первой. «Вы очень любезны, сударь!» – произнесла тихо девушка и уголками губ чуть улыбнулась. На секунду мне показалась, что она задержала на мне взгляд. Возможно, мимолетному вниманию незнакомки способствовал мой берет. Он был весь черный, но в небольших оранжевых и белых клетках. Носил я его по-военному, как бравый воин, надвинутый набок, почти на висок. Я вошел за девушкой следом, но неудержимая лавина пассажиров неожиданно нагнала нас и разъединила. Как легкие перышки, толпа унесла нас в разные стороны вагона, и мы потеряли друг друга. Мобильный телефон, дремавший в нагрудном кармане, от грубого давления жалобно затрещал, портфель превратился в мягкий бесформенный предмет, берет сполз на затылок, затем плавно перекочевал на плечи соседей и вскоре исчез. Я ощутил себя крошечным мотыльком, которого энтомолог распял булавками и вместе с другими насекомыми запер в душной коробке. Похожий исход ожидал и мою незнакомку! Необходимо было любой ценой оградить хрупкую девушку от надвигающихся роковых обстоятельств. К счастью, решение пришло быстро. Как меня учили в ВДВ, я обхватил локтями голову и стремительно бросился под ноги стоящих рядом людей. Коленные сгибы их прогнулись, и, лишившись опоры, мне на спину тяжело упали пассажирские тела. Другие пассажиры также не смогли долго удерживать равновесие. Они дружно заохали, замахали, ища опоры, руками и беспорядочно повалились на упавших чуть раньше пассажиров. К тому времени я уже лежал на полу, задавленный верхними слоями пассажиров. Поверх меня образовалась хаотично ворочающаяся масса людей. Люди упорно пытались вернуть себе прежнее положение. Наконец, после многих непростых усилий пассажирам все же удавалось встать, и тогда они начинали протаптывать путь к выходу по моему туловищу и голове. Собственно говоря, аналогично поступали и остальные, независимо от очередности падений. Среди восставших особенно выделялся высокий, широкогрудый гражданин с крутыми плечами. Он цепко хватал за шиворот мешающих ему людей, раскидывал их по обе стороны прохода, и все выкрикивал: «В стороночку!». В моменты приходящего сознания мне вспомнился гнетущий рассказ отца о давке во время похорон Сталина, которым был очевидец. Тогда отца спасла от смерти счастливая случайность. Толпа его попросту оттеснила к дому, в котором была открыта дверь. Несмотря ни на что, и меня жизнь не покинула. Что-то помешало ей сделать это.