Владимир Латышев - Утро

Голос Эланики зазвучал негромко, будто откуда-то из глубины исчезнувшей реальности. Одновременно с обстоятельным рассказом, в поле зрения начала зарождаться видимая и многообразная вселенная.

Планета, на которой всё началось, была подозрительно похожа на Землю. Правда, очертания материков на поверхности выросшего передо мной шара, отличались от привычных нам с детства, но и время, о котором шла речь, относилось к очень уж далёкому прошлому, когда всё, конечно, было по-другому.

Красочный рассказ о зарождении жизни и о высшей точке её развития, которой стал человек, поразил меня своей ясностью и простотой. Я до сих пор убежден, что это был шедевр, авторство которого не может принадлежать отдельному человеку, а является органическим продуктом целой культуры.

Просто и ясно пояснив, что человек, является полноценным элементом вселенной, ставшей разумной с его появлением, Эланика перешла к рассказу о том, как, развивая научное знание, её предки погружались в тайны природы, преодолевая очередные постулаты и постигая не только тайны планеты, но и свое собственное тело, и тело постоянно творимой культуры; о том, как одновременно человек создавал все более совершенный образ будущего, опирающийся как на творческое воображение людей, так и на результаты прорывов в прошлое, за самые незыблемые пределы в глубине времени и материи, ко всё более фундаментальным основам материального мира.

Понимая, что передо мной разворачивается не просто философская концепция, но во многом уже пройденный людьми исторический путь, я жадно впитывал воспроизводимые в словах и живых картинах смыслы.

Между тем, Эланика, вновь заговорила о создаваемом человеком пространстве воспроизводства и существования разума. Вновь обратившись к истории, она показала, как начав с приспособления к природным условиям, люди постепенно перестраивали поверхность планеты, превращая её в прекрасное тело человечества, не просто построенное по логике необходимости, но одухотворенное идеей человеческого совершенства и пропитанное творческим восторгом.

Но пространство человека, пространство разума не могло ограничиться планетой. Выходя за её пределы, человек одновременно расширял пределы возможностей собственного организма. Сначала воссоздав в себе всё, чем был богат живой мир планеты и обретя возможность существовать в самых различных средах, даже смертельно опасных для него прежде, человек добрался до ещё более глубинных основ существования, приобретя в итоге способности, казавшиеся фантастическими даже в рамках развернутой перед моими глазами исторической панорамы.

– Наш народ давно не связан с какой-то одной планетой, включая нашу историческую колыбель. – продолжала рассказ Эланика – Мы можем жить в разных средах, которые создаем в соответствии с необходимостью, если окружение слишком опасно или враждебно, или просто по желанию.

Перед глазами поплыли, сменяя друг друга меняющие облик, но сохраняющие свою естественную форму соплеменники Эланики в совершенно разном искусственном и природном окружении. Вскоре, однако, изображения стали бледнеть, становясь светлее и прозрачней, и через несколько секунд из космических глубин выплыло привычно уже улыбающееся и, кажется, совсем земное лицо моей собеседницы, окруженное постепенно оживающим интерьером кафе. Подошёл и остановился в ожидании наших пожеланий Семён.

– Представление закончилось, – подумал я, – а вот жизнь наша продолжается и она, оказывается, может быть куда интереснее, чем мне всегда казалось.

– Ну что, Вадим Вадимыч, как вам наша визитная карточка? Между прочим, специально для вас готовили, с гордым видом сообщила Эланика.

– А можно… – начал я с энтузиазмом, но не успел сформулировать вопрос.

– Нет! – заявила моя удивительная и удивительно проницательная собеседница – Ни в коем случае! Появление такого материала в вашем публичном пространстве может вызвать совсем не нужные последствия. Людей готовых правильно воспринять, понять то, что вы только что видели, не так уж много. И будет лучше, если вы просто не станете ничего скрывать, чтобы эта информация стала полезным достоянием мыслящих людей. А прочие просто не поймут, да и не поверят.

– Семен, принеси ка мне коньяка, а для дамы…

Я вопросительно глянул Эланику, которая, кажется, задумалась о чём-то, что её вдруг отвлекло.

– И мне тоже самое, – проговорила она, продолжая сосредоточенно размышлять, глядя на свои ладошки, сложенные на столе, – пожалуйста.