Василий Лягоскин - Волшебник по залету. Книга первая. Малахитовый портал

Он тут же попытался вскочить. На ноги. Но получилось сначала лишь на колени – так, что руки по локоть оказались…

– Действительно пыль, – негромко, с понятным изумлением проговорил он, – какая-то текучая. Непонятно…

Текучая – такой вывод он сделал, потому что практически сразу же, как только он занял такую неоднозначную позу, дышать стало легко и свободно. Словно не было никакой пыли, и разбитого носа. Нет, пыль была – мелкая, уже успокоившаяся своей поверхностью, и ни единой пылинкой не прицепившаяся к его лицу, особенно к носу…

– О, ё! Твою ж мать!

Нос тоже был. Его Олег сейчас и ощупывал с осторожностью, выдернув правую руку из мягкого пылевого плена. Никаких следов удара о стол – ни боли, ни крови – не было. Как не было и всего остального. Страшного незнакомца с его угрозами. Николая Григорьевича с его испуганной, и одновременно злобной – в его, Олежкину, сторону – физиономией. Игоря с напарником у двери. И всего кабинета в целом. Со столом. Главное – со столом.

– Почему главное? – задал себе вопрос Олег.

Себе, потому что больше было некому. Поднимаясь с колен, он одновременно огляделся. Сначала перед собой, а потом и вокруг, сделав полный оборот на месте. Кабинет Николая Григорьевича, достаточно большой, сейчас «вырос» раз в десять, если не больше. И превратился при этом в сводчатый зал высотой в центре не меньше пятнадцати метров. Абсолютно пустой, если не считать того самого пыльного пятна, которое сейчас, благодаря барахтанью в нем парня, стало достаточно бесформенным. Но изначальная форма еще угадывалась. И представляла она собой круг в те самые пять метров, которые и заставили Олега задать себе такой вопрос. Почему-то не вызывало сомнения, что это была именно столешница, перемолотая неведомыми силами до порошкообразного состояния. Да – не было еще одного комплекта предметов, которые пару минут назад присутствовали в кабинете Николая Григорьевича. А именно – одежды. Олег Сергеевич Громов стоял в огромном пустом зале непонятного назначения абсолютно голым. И почему-то особых неудобств от этого не испытывал. Может, это был шок? Или сказалось то обстоятельство, что некому тут было рассматривать его, а воздух вокруг был не холодным и не жарким – таким, что чувствовал себя Громов вполне комфортно?

– Даже очень комфортно, – подтвердил он вслух, – давно такого не было.

Глянул вниз, на самое дорогое. И только теперь отметил, что куда-то исчез животик. Определилось это просто потому, что он теперь не мешал обозревать это самое «дорогое». Поднял руку, потрогал бицепс – может, наросло? Но нет – внешне изменение коснулись лишь жировой прослойки, которой как не бывало, да излеченного в одно мгновение (или сколько там прошло?) носа.

Олег еще раз огляделся, не стронувшись пока с места. Пространство в каменном куполе было заполнено светом. При том, что никаких видимых источников его не было. Ну, или Громов их не видел. Свет был не очень яркий, и потому, наверное, он поначалу не отметил несколько грязных куч, что располагались на каменном полу вдоль стен. Как прикинул Громов, на равном расстоянии друг от друга. Прежде, чем подойти, и рассмотреть одну из них, или все поочередно, парень зачем-то решил пересчитать их, начиная с той, на которой сейчас остановился его взгляд.

– Один, два, три, четыре, пять, шесть… Оп-па! А это что такое?!

Повернувшись практически на сто восемьдесят градусов, он, прежде чем произнести очередное: «Семь!», – дернулся всем телом, и вернулся взглядом к шестой куче. Потому что она отличалась от предыдущих размерами, и тем, что внутри бесформенного образования непонятной пока массы было явственно видно что-то структурированное. А именно – достаточно аккуратно сложенный кусок ткани, под которым что-то выпирало. Что-то явно жесткое и сравнительно длинное. И Громов, вздохнув, бросил быстрый взгляд на остальные кучки, ничем не привлекшие его внимания, и направился к этой, шестой. Потому что все равно пришлось бы это делать. Информация – вот чем сейчас требовалось заполнить голову, чтобы не забиться на полу в истерике.

До кучи он начитал ровно тридцать шагов. Каждый шаг сопровождал счетом – громко, сочно, заполняя зал. И звуки разносились тут как-то особенно; так же, как и непонятный свет вокруг. Наконец он остановился, вздохнул пару раз поглубже, и наклонился, задержав дыхание. Ткань не дернулась, не вцепилась в руку; так же, как и короткий жезл по ней. Рукоять непонятного пока материала торчала из кучи, которую Олег почему-то обозвал дерьмом, навершием кверху. Торчала, пока ее поддерживал в этом положении кусок ткани. Торчала и несколько секунд после того, как кусок этот оказался на руке парня, сложенной в локте. А когда начала падать, грозя скрыться в этом самом дерьме, он не выдержал, и еще раз нагнулся; уже резче. И успел подхватить палку с прозрачным камнем, непонятно как крепившимся к одному из торцов.