Андрей Говера - Тайна девятой планеты

Светло-коричневая рубашка Петра Игнатьевича была застегнула на все пуговицы, чуть сдавливая шею. Кадык при каждом нервозном проглатывании слюны цеплялся о край рубашки. Казалось, ещё чуть-чуть и кадык сможет выстрелить пуговицей ворота прямо в стоящую напротив девочку. Красные брюки были очень яркими. Они явно были из другого комплекта. Ноги в районе ступней венчала привычная Петру Игнатьевичу обувь – белые кроссовки с тремя полосками и большой дырой в районе большого пальца правой ноги.

Борода была небрежно подстрижена, как и голова: тут и там торчали разной длинны и формы седые длинные волосы. Усы были настолько густые и белые, что казалось, что вот-вот он должен сказать: «Сектор приз на барабане», как в видеороликах, которые показывали на уроках истории и культуры. Но вместо приза в его руках была всё та же огромная лопата, которой он за последние несколько лет вырыл как минимум три могилы, а может и больше.

Петр Игнатьевич поддел пятку во второй кроссовок при помощи пальца и прокричал в гостиную, поворачивая голову на 180 градусов:

– Сережа, тут Катя к тебе пришла, разрешаю включить компьютер. Запусти только что-нибудь повеселее, например, в папке «Физика», там есть текстовый файл «факультатив на будущее», внутри ссылка на документальный фильм о «Девятой планете», вот по ней кликни и включи ролик. Должно быть интересно, внимательно слушайте, потом спрошу, что уяснили. Через внутренний локальный сервер включится ролик, который я подготовил. Приду, еще раз говорю, перескажешь. А ты, Катюш, заходи давай, а то на улице слишком светло, так и ослепнуть можно с непривычки. Понял меня, Сергей? Угости чем-нибудь гостью.

– Понял-понял, – послышались приближающиеся к двери глаголы, которые на последнем слоге материализовались в мальчишку четырнадцати лет, стоявшего и улыбающегося Кате во свои тридцать зубов до тех пор.

Как только Сережа увидел, что в руках престарелого отца была лопата, настроение его резко поменялось. Оглядев папу с ног до головы, он понял, что случилось и оробел вмиг. Катино лицо всё еще оставалось припухлым.

– Кать, мне очень жаль. Пошли, правда, фильм что ли посмотрим, – выдавил из себя смущенный ситуацией Сережа, глядя грустными детскими глазами за подругу.

– Так, на отшиб можете со мной не ходить, ни к чему вам вспоминать, что такое горе, смотреть еще на всё это, еще успеете. Сергей, ты за старшего, а ты Катя – за хозяйку, он тебе покажет, что там, где у нас валяется. Теперь у нас будешь жить, – командным тоном проговорил взрослый, что было редкостью для Петра Игнатьевича, и захлопнул за собой дверь большого глянцевого холодильника, в котором жил всю свою жизнь.

– А наш дом? Что будет с ним, – успела выкрикнуть вслед Катя, хотя знала ответ.

Петр Игнатьевич ничего не ответил.

– Снесёт, наверное. Там всего одну кнопку нажать, и нет больше твоего дома, – сказал Сережа и взглядом пригласил Катю пройти дальше.

– Наверно, как с домами всех остальных было, – ответила Катя и молчаливо приняла приглашение друга.

Шаги и шарканье лопатой о землю стихали по мере отдаления от дома. Слышано было как Петр Игнатьевич что-то раздосадовано бухтел себе под нос.

Катя была часто в доме Петра Игнатьевича и Сережи, так как здесь проходили часто занятия. Отец Сережи преподавал не только физику, но и другие естественно-научные дисциплины. Учителя этих предметов ушли еще задолго до рождения ребят, однако о истории поселка они знали буквально, как им казалось, удивить было нечем.

Обычно в доме царил творческий беспорядок. Книги были раскиданы по углам, как и кружки из-под напитков, без которых не проходимо чтение книг в этом доме. Сережа настолько любил повторять за отцом, копировать манеру его поведения, что сам того не замечая, стал читать книги с кружкой в руке, иногда даже пустой, просто, чтобы быть похожим на папу. Петр Игнатьевич, замечая это просто хихикал, кивая головой в сторону сына.

Однако в это утро внутреннее убранство дома было другим – будто бы пришли сразу восемь домохозяек, 4 робота-пылесоса, восемь грузчиков и прибрались разом. Катя была удивлена, поэтому, присев в кресло, стоявшее в дальнем левом углу от входной двери, рядом с уже пустой книжной полкой, и спросила:

– Сереж, а вы куда-то собираетесь? Почему у вас так пусто?

– И чисто? – добавил, чуть смеясь, Сережа, – да я, если честно, не знаю. Папа всю ночь не спал, я, конечно, слышал гул, шуршание бумаги, но думал, что он, как обычно, просто перекладывает книги. Часто просто менял их порядок на полках. Но когда проснулся, сам немножко ошалел: всё прибрано, книги сложены в большие коробки, вещи выставлены во двор, что-то он по темноте ночью отнёс в цех переработки рядом с отшибом. Я сам только проснулся недавно, поэтому у меня такие же вопросы, что и у тебя. Книги думаю выкинет, там все равно всё всеми прочитано не по разу. Давай лучше ролик смотреть.