Лена Ребе - Шавуот

Приехав в очередной раз в Ригу к своему врачу, я остановилась, как всегда, у Илоны, которая немедленно обрушила на меня шквал информации о самой последней истории из местной жизни. Началась она, как и большинство из них, у Илоны в квартире – квартира была довольно большая и находилась в самом центре города, на улице Суворова. Вход в дом вечно украшали ящики с пустой стеклотарой, намекающие на близкое соседство винного магазина, что тоже было удобно, хотя по большей части распивались в этой квартире напитки, изготовленные любителями в университетской химической лаборатории. С этих-то напитков, собственно, всё и началось.

Сначала приехал Грегор с трёхлитровой банкой очищенного спирта – попереживать о своих проблемах с подружкой, которая хотела, чтобы он развёлся с женой и женился на ней. Он же всё не разводился, так как боялся травмировать ребёнка, единственного сына. Жил он, впрочем, с подружкой, и сыну было уже девятнадцать лет, но дела это не меняло.

Илона решила, что трёх литров спирта на двоих многовато и позвонила приятельнице, чтобы та приехала составить компанию. Та и приехала, прихватив зачем-то своего шестилетнего сына. Илонина дочка семи лет уже спала, но её разбудили. Так что теперь взрослые заливали свои страдания по поводу детей спиртом, а дети играли.

Потом неожиданно позвонил бывший Илонин муж и начал плакаться о своих проблемах с новой женой и её ребёнком. Илона поутешала его некоторое время, но потом утешения пришлось прекратить, поскольку в квартиру ввалилась компания философов и психологов с очередной трёхлитровой банкой. Своё появление без предварительного звонка они мотивировали тем, что звонить-то они звонили, только телефон всё время занят был. Поэтому они решили лично выяснить, не случилось ли чего.

У них же самих – случилось. Вернее, случилось у Карлушки, аспиранта философского факультета, находящегося тут же. Его подружка совершенно неожиданно для него оказалась беременной, а сам он был женат и имел к тому же двух маленьких детей. Что дальше делать, он не знал, Конфуций с Блаватской с проблемой тоже не справились, Кастанеда проблемы вообще не видел. Оставалась Илона. K каковой он и отправился с банкой спирта и в окружении небольшой толпы сочувствующих.

Теперь веселье – пардон, глубокое и всестороннее исследование проблем семьи, брака и воспитания детей в условиях, приближённых к естественным – развернулось уже вовсю, и часам к трём ночи стало ясно, что широкие порывы души нельзя ограничивать каким-то мелким пространством городской квартиры, что ей, душе, нужен простор… Опять же и спирт кончился. Ехать решили на взморье, где у Карлушки была дача с винным погребом, находящаяся под присмотром полуслепой девяностолетней бабушки. Расположена дача была прямо на берегу Рижского залива. После ряда приключений компания добралась до дачи, пошумела там ещё некоторое время и благополучно заснула. К вечеру народ начал постепенно просыпаться и приходить в себя.

Тут-то и выяснилось, что дети пропали.

Разнообразная бурная деятельность – осмотр комнат, подвала и чердака; громогласные выкрики в саду: «Мики! Мики! Вера! Вера!», расспрашивание бабушки и соседей – к успеху не привела. Детей не было. Матери зарыдали. Пришлось вызывать милицию.

Милиционеры приехали и начали задавать дурацкие вопросы типа: «А кто и когда видел детей в последний раз?». Когда, когда… В электричке они точно были. Ну, по крайней мере, один из них, поскольку попросил одного из взрослых открыть ему дверь в туалет. Был ли это мальчик или девочка, взрослый не помнил. Кажется, мальчик.

Ну ладно, а что с бабушкой. Она-то детей видела? Конечно, видела. Они тут шумели, бегали, всё перед глазами мелькали: туда-сюда, туда-сюда. Много детей. Как много? Сколько? Пять или шесть, не меньше…

Сама милиция не справилась, и пришлось звать пограничников. Детей нашли через несколько часов, километрах в трёх от дачи, прямо на берегу моря, в дюнах, где они построили шалаш и решили там жить, наблюдая за движением звёзд. Так далеко от дачи они забрались потому, что на даче очень уж шумно было. А звёзды, они тишину любят.

Дети были примерно наказаны, компания вернулась в Ригу, и теперь Илона рассказывала мне историю во всех деталях и подробностях. Детали были смешные, подробности пикантные, и история в её изложении доставила мне массу удовольствия. Когда Илона закончила, я сказала: «Честно говоря, я только одного не понимаю. Хотите развлекаться – развлекайтесь. Но зачем же было детей за собой тащить?»