Лидия Зимовская - Не будь жестоким, ласковый апрель

– Запросто. Ей просто хочется свадьбы необыкновенной. А так она готова жить даже в маленьком военном городке. Это сейчас отец в Москве, а всю жизнь Светка с родителями тоже моталась по гарнизонам, знает, что такое жизнь военных. На Дальнем Востоке она никогда не была. Сопки, тайга, Амур – романтика. А иностранному можно детей в школе учить. Так Светка говорит. Свадьбу решили делать у нас под Новый год. Родители, если захотят, приедут. Всю родню на самолет посадят или вон забронируют вагон в поезде Москва – Владивосток. Шучу.

– Здорово. На самом деле, романтика, – Ирина поймала себя на мысли, что ей интересно слушать, как Николай рассказывает о себе и своей невесте.

– А в твоей жизни разве не было ничего романтичного? – Николай незаметно перешел в разговоре на ты.

– Ну, почему. Хоть отбавляй. Вот ты летаешь над землей на какой высоте: десять, двенадцать тысяч метров? А мой жених – астроном, он изучает звезды, до которых не долететь за десятки световых лет. Кстати, зовут его Владимир, что означает «владей миром», – что понесло Ирину, она и сама не знала. Еще не решив окончательно, жених ей Володя или нет, она назвала его именно так. Значит, где-то в глубине души это решение уже созрело. Или хотелось предстать в глазах случайного попутчика не хуже: у него есть невеста, значит, у нее должен быть жених.

До позднего вечера они болтали обо всем на свете: о книгах, фильмах, последних увиденных спектаклях в театре, городах, где бывали, спорте, политике, друзьях. Ирина убеждала Николая, как интересно открывать то, что было сотни лет до нас, чуть ли не прочитала ему лекцию экскурсовода музея. Николай пытался как можно доступнее объяснить теорию воздухоплавания и рассказывал курьезы из своей летной практики. И с особенным упоением Николай все время возвращался к истории их со Светкой любви, их мечтах о будущей жизни. Утром, слово за слово, беседа поплыла в том же русле. Казалось, они знакомы много лет. Всего на несколько минут погрузившись она – в книгу, он – в газету, снова возобновляли разговор и не могли наговориться, узнавая все новые и новые детали жизни друг друга.

Сутки промелькнули, как один час. За окном спустились сумерки, огни мелькавших фонарей высвечивали знакомые окрестности: путь Ирины подходил к концу. Проводница разнесла билеты тем, кто готовился выходить. Только что беспрестанно болтавшие Николай и Ирина притихли. Он взял сигареты и ушел курить. Она переоделась, наскоро уложила вещи в сумку и вышла в коридор.

– Ну, что же, прощай. Желаю счастья тебе со Светой, – сказала Ирина. Увидев за окном остановившегося у перрона поезда жениха с букетом белых хризантем, сказала: – А вот и мой Володя.

Владимир сначала не узнал ее в новом пуховике, потом бросился со счастливой улыбкой, подхватил сумку. В сумасшедшем порыве обнял ее, поцелуй скользнул по щеке куда-то к уху, капюшон сполз, коса, высвободившись, упала за спину. Ирина не разделила этой щенячьей радости. У нее было такое чувство, что она попала из сказки в реальность. И ей жаль было, что этот переход произошел. Хотелось вернуться, но было невозможно. Хотелось оглянуться, хоть на миг увидеть окно поезда, где она жила в сказке. Но она не сделала этого, только запрятала косу и натянула на голову капюшон.

Николай смотрел в окно, и ему казалось, что он потерял что-то очень-очень дорогое. «Обернись, обернись», – заклинал он. Нет, ушла, скрылась в темноте, как будто ее и не было никогда. Поезд тронулся. «Почему, почему я не спросил ее адреса, телефона родных или какой-нибудь подруги? – билась мысль в голове. – В этом городе тысячи девушек по имени Ирина. Ее никогда больше не найти».

На станции в его купе никто не сел, и Николай с тоской смотрел в темное окно, за которым ничего не было видно. Вдруг поезд резко затормозил, со стола слетела газета. Под ней лежала «Белая перчатка» Майн Рида. Наверное, минуту он, не отрываясь, смотрел на книгу, как будто этот томик в белом переплете был частицей той, что была для него безвозвратно потеряна. Потом он взял книгу в руки и стал медленно листать. На 26-й странице лежала закладка – открытка. «Милая Иришка! Поздравляю тебя с самым лучшим праздником – Новым годом! Желаю много-много счастья. Твой братишка». И адрес: город, улица, дом, номер комнаты, Кондратьевой Ирине. Волна какой-то дикой радости захлестнула Николая. Пожалуй, он не был бы больше счастлив, даже если бы выиграл кучу денег в лотерею.

Первым порывом было тут же написать ей письмо и отправить на ближайшей станции. У проводницы не нашлось ни бумаги, ни конверта. Первая остановка была глубокой ночью, и на вокзале уже закрылись все киоски. Ночью к нему подселили деда, который тут же захрапел. Николай лежал на верхней полке, в голове был какой-то сладкий туман, он незаметно уснул, под подушкой лежала забытая Ириной книжка.