Валерий Бронников - Жили старик со старухой. Рассказы

Прошли даже не секунды, а доли секунды, как самолёт повернул, но командир почувствовал, что он не совсем слушается.

– Взлётный режим? – почти шёпотом спросил Фёдор, понимая, что вся речь записывается и он не вправе подсказывать командиру в самый ответственный момент.

Ответа никакого не последовало, ни действиями, ни голосом.

А самолёт тем временем потерял скорость и не быстро, но сыпался вниз, где и так не было никакого запаса высоты. Из-за эволюций в посадочном положении он вышел с потерей скорости на критические углы, что сделало руль поворота почти неуправляемым.

Запоздало командир дал газ двигателям, пытаясь уйти на второй круг.

В утренних сумерках Николай разглядел в окно стремительно приближающиеся пики ёлок. Вдали мелькнули огоньки райцентра.

Вдруг у самой земли моторы как-то неестественно взревели. «Не понял!» – пробормотал Николай сам себе, поскольку никто его слышать не мог.

Далее началось невообразимое: перед самой землёй самолёт, словно вздыбившийся конь, задрал «морду» и резко пошёл вверх. Пассажиры испытали значительную перегрузку. Всем проснувшимся пассажирам стало не по себе. А ещё через мгновение самолёт словно застыл на месте, не сумев одолеть невидимую планку.

– Закрылки? – почти прошептал бортмеханик, понимая, что с закрылками в посадочном положении, самолёт на второй круг не уйдёт.

Ответа опять не последовало, а без команды командира Фёдор не решился ничего предпринять.

Люди в салоне зашевелились, кто-то крикнул: «Неужели падаем!». Самолёт начал неестественно крениться влево, на тот бок, где сидел Николай. Он, думая, что годовалая Танечка не увидит больше своего папку, инстинктивно, как парашютист, привыкший к экстремальным ситуациям, приготовился к столкновению с землёй и непроизвольно вытянул ноги, упершись ими в ножки впереди стоящего сидения, а руки, наоборот, сложил на животе и сам чуть согнулся, как учат пассажиров перед взлётом бортпроводники.

Самолёт, посыпавшись вниз, задел крылом вершину высокой ёлки на краю боковой полосы безопасности, а затем, почти сразу, задел левым крылом сугроб, подняв вверх мириады снежинок, укутав всё снежным туманом. Пилотская кабина сходу уткнулась в снег, пробив его до самой земли. Самолёт не дотянул до ровной бетонной полосы всего несколько десятков метров.

Коля почувствовал, как больно впились в бока привязные ремни, и почему-то отчётливо увидел, как его кроличья шапка с модным козырьком (подарок жены Кати) улетела куда-то вперёд.

Очнулся Николай от внезапной тишины и неприятного горелого запаха. Увидев впереди огромную дыру в переломившемся фюзеляже, он шагнул в проём, окровавленными руками разогнув свисавшую арматуру и обшивку самолёта. Машинально удивился, что она очень податлива, хотя на самом деле дюралюминиевая обшивка самолёта очень жёсткая. Николай шагнул на снег. Стоя по колено в снегу рядом с упавшим самолётом, он осознал, что ничего себе не переломал. Очень захотелось по малой нужде – видно почки всё же здорово тряхнуло.

Он безразлично окинул взглядом хвост самолёта, единственную, не повреждённую часть; затем горящий один из двигателей и другие части самолёта. Пилотская кабина находилась где-то впереди, а фюзеляж разломился на три крупные части – всё это утопало в сугробах снега.

В одном из сугробов лежала женщина в клетчатом пальто. Николай стал приходить немного в себя и попытался её расшевелить, но по неестественно выкрученным рукам и ногам понял, что она мертва. Он обошёл хвост с другой стороны и стал бить рукой по обшивке:

– Эй, кто жив!

Услышав стон, Николай забрался внутрь и увидел стюардессу. Он помог ей выбраться на снег. Она находилась в сознании и, глядя на лётную куртку и унты Ганова, спросила:

– Ты, техник, как здесь оказался?

– Разве не помнишь, что я с твоего рейса, сидел рядом, в хвосте.

Николай отвёл стюардессу по сугробам к стоящим невдалеке берёзам и снова вернулся к самолёту. Он заглянул в проём фюзеляжа и увидел, что ещё одна женщина тянет оттуда к нему руки. Николай забрался внутрь, протянул навстречу свои руки и попытался ухватиться, но кровавая слизь на руках не позволила это сделать, как следует. Руки его соскользнули, и он упал на снег, а затем залез повторно и, ухватив женщину уже за пальто, потащил её наружу.

От берёз стюардесса закричала, чтобы они поскорее отползали в сторону, иначе взорвётся горящий двигатель. Очнувшись окончательно от крика, Николай увидел людей, которые пробирались к месту катастрофы через сугробы.