Юрий Цорулик - Посох Асклепия

Или являлась? Или он настолько сильно втюрился в эту рыжую девушку, что перестал замечать все её недостатки? Ведь Алиса всегда вела себя так, как было удобно ей. Но мы же не замечаем плохого, пока не столкнёмся с ним лицом к лицу, в самой крайней его степени, правда?

– Так, нужно всё же понять, как эта… попала ко мне в дом? – Квитка поднялся со стула и пошел к входной двери, намереваясь осмотреть замок. Но алкоголь, попавший в организм в огромной для обыденной жизни Макса дозе – сделал своё дело. Квитка не дошёл до дверей. Парень опёрся спиной о стену в коридоре и медленно сполз на пол. Организм Максима предпринял обыденную попытку защитить своего носителя во время перепоя – Квитка уснул.

Шарль откинулся на спинку кресла и любовно провёл рукой по микроскопу на столике. Да, теперь он сможет изучить все трещинки и невидимые глазу элементы своей бесподобной Роуз! Вот только, нужно немного отдохнуть после сытного обеда Мари. Эта женщина просто дьявол на кухне! Всё всегда такое вкусное, что хочется отъесть себе пальцы.

Де Зине прикрыл веки и задремал. Ему снились раскидистые кусты его Роуз, которые Шарль рассадил по всему периметру вокруг дома. Они полыхали алым цветом и распространяли одурительный аромат. Аромат, сводящий с ума.

– Роуз, как тебя много! Вы теперь мои Розы, да – так я вас и назову – алая Роза! – мужчина засмеялся и раскинув руки, стал крутится посреди своего алого сада. Он крутился и смеялся, пока в глаз не ударил луч света. Шарль вскрикнул и… проснулся.

Он стоял посреди комнаты с широко раскрытыми объятиями и улыбался. Но улыбка сползла с лица, когда сон слетел и вернулось осознание, где он. Прямо в глаз бил тонкий луч заходящего солнца, прорывающийся сквозь плохо закрытые шторы. Мужчина отошел от надоедливого луча и застыл.

Прямо на него смотрело лицо Девы Марии. Сложенные на груди руки прикрывали изображённое на полотне сердце, олицетворяя всеобъемлющую любовь и прощение. Но было в этой картине что-то зловещее. Словно Мадонна сама говорила с ним, подсказывала Шарлю, что не всё сделано и он теряет суть своих занятий. Нужно что-то найти, обрести тот стержень, который позволит ему жить дальше!

– Стержень, нужен стержень… – пробормотал де Зине и сам сложил руки на груди, как на картине. И внезапно его пронзила мысль, настолько светлая и естественная, что Шарль даже испугался. – Стержень жизни! Я должен найти стержень жизни. Спасибо, Святая Дева, что указала мне путь!

Он уверенным шагом направился в прихожую и начал одеваться. Для того, чтобы начать идти путём, который указала ему Мадонна, необходимы знания. Знания и информация. А их можно добыть лишь в библиотеке при соборе. Хоть Шарль и не любил это место, потому что бесконечное строительство и реставрация Орлеанского собора полностью разрушили его тихую жизнь, но сейчас это было самое лучшее место.

Де Зине был уверен, что именно в бесконечных залах странной библиотеки собора он сможет найти крупицы нужной информации, где искать стержень жизни, и, собственно, что этот стержень из себя представляет. То, что это древний артефакт, возможно, существовавший ещё до нашей эры, Шарль даже не сомневался. Но его необходимо отыскать!

Это будет величайшая коллекция реликвий старины, и начало ей положено уже сегодня! Мужчина твёрдо решил, что первым экспонатом его личного музея древностей станет картина Мадонны. Картина, доставшаяся ему от матери. Изображение искусства, которое подтолкнуло его на верный путь. Лик Девы Марии, которая лишь своим внимательным любящим взором открыла ему глаза!

Искатот смотрел в стену своей сокрытой комнаты, словно сквозь туман. Об этом месте никто не знал. Никто, кроме Хатшепсут. Новый фараон Египта была здесь несколько месяцев назад. Её поразило убранство личных покоев Искатота. Властительница песков предполагала, что у верховного жреца есть тайная комната, но она не думала, что эти покои будут обставлены так… угрожающе.

Сама комната представляла собой помещение всего пять метров на четыре. По углам высились обелиски, выточенные вручную из образованных природой и временем сталагмитов. Всё пространство обелисков покрывали письмена, среди которых Хатшепсут нашла несколько фраз, языка которых она не знала.

У одной стены величественно расположился стол из нескольких плит мрамора, искусно подогнанных друг под друга мастерами резки. На столе стоял череп змеи, чаша и подставка под посох. У стола – стул, вытесанный из массивного сталагмита и украшенный шкурами верблюдов.