Илья Тель - Панацея. Роман

Пока Соединенные Штаты пребывали в состоянии грогги, Россия испепелила ряд американских военных объектов в странах Европы.

Мир снова пришел в движение. Мир накрыл девятый вал локальных конфликтов, вооруженных гражданских столкновений и волнений. Шла провозглашенная Гоббсом война всех против всех. Шла новая гонка вооружений, умноженная на новейшие информационные технологии и искусственный интеллект. Человечество на всех порах, ускоряясь, летело к обрыву.

В прошлом крупные рукотворные катаклизмы на какое-то время делали людей разумнее, сговорчивее. Придавали миру устойчивость, заставляли ценить хрупкое состояние плохого равновесия. После кровопролития Второй мировой мир стал миролюбивее. Однако с той поры мир изменился, сильно ожесточившись. Казалось, что теперь очередной виток напряженности был не прологом разрядки, но пробным выбросом лавы перед большим смертоносным извержением…

Верховный правитель Евстафий находился в преклонном возрасте и очень устал. Столько, сколько правил этот человек фактически не властвовал ни один царь и ни один вождь в истории России.

По мере старения Евстафия страна вместе с ним погружалась в состояние, именуемое возрастом дожития. Нет: ум, работоспособность и реакция Верховного правителя оставались на высоте. Он не делал больших, тем более, трагических ошибок. Он и ведомая им держава долгие годы были главным игроком на мировой шахматной доске. Просто состояние этого возраста уместно соотнести с ездой на поезде по одинокой железнодорожной колее. Вы уже не в силах никуда повернуть, что-то переиграть, исправить. Вы едете туда, куда ведет колея – в коммуну (помните: «наш паровоз вперед летит…»), в социализм или в развитой социализм, в дикий капитализм или в капитализм с человеческим лицом, в задницу или куда-то еще. Но только туда, куда ведет колея. Ее путь сложился, устаканился, утрясся в ходе исканий, проб и ошибок, под влиянием объективных обстоятельств, слабостей и случайностей. Он – машинист. Он ведет поезд и уже сам не ведает, что будет там, за вечно уплывающим горизонтом. И ехать можно только при наличии тяги. Без нее поезд может двигаться по инерции, катиться под уклон. В гору состав уже не пойдет. Взять новые высоты ему невмоготу. Локомотив устал. А за ним тянутся столько вагонов… И все расположившиеся в них многочисленные друзья и приближенные, их расплодившаяся родня и челядь отвыкли от брандахлыста. Они хотят вкусно кушать и все еще чего-то ждут, все еще канючат – очередного удельного княжества при российском бюджете, новой жирной синекуры…

Казалось, поезд под названием «Россия» неспешно катится под уклон неизвестно куда. Задел в развитии оборонно-промышленного комплекса давал стране возможность сдерживать своих недругов, наводить на них страх и трепет, не позволяя сломать себя и ломая чужие планы. Экономика и социальная сфера скорее держались на плаву. Сложилась полукапиталистическая полуфеодальная система. Она работала как могла.

Такую оценку не стоить считать уничижительной и бранной. Один неглупый человек сказал: не дело человека строить на земле Царство небесное; задача грешного человека – не дать себе погрязнуть в трясине ада. И, наверное, Евстафию это удалось. Он прибрался в аду, подготовил страну к войне и построил рай для избранных. Спасибо ему и на том.

И не завидуйте избранным обитателям этого рая черной или белой завистью. Рай на земле – «рай», конечно же, в кавычках, рай материальный – во все времена уготован очень немногим, а кому-то из немногих – ненадолго. «Дач всего двадцать две, и строится еще только семь, а нас в МАССОЛИТе три тысячи». И так было всегда. И так будет всегда. Да и рай этот – весьма условный. Конечно же, деньги – это свобода. Наверное, не для тех, кто эти деньги «поднимает». Для этих людей деньги – скорее ярмо и самодисциплина. Но хотя бы для их детей и внуков. А каждый наделенный этой свободой распоряжается ею в меру собственной испорченности. Кто-то садится в дорогой автомобиль и бьется на Кутузовском проспекте, кто-то влюбляется в наркотики… Многие судьбы – ошибки Абрахама Маслоу с его пирамидой. Ее верхние этажи подчас совершенно не интересуют детей и внуков новоявленной «элиты». Но это – совсем другой вопрос…

Согласно обещанию, данному Евстафием, истекал заключительный срок его правления. Наступал исторический день.

В пятницу тринадцатого сентября в восемнадцать часов по московскому времени на экранах сотен миллионов телевизоров, ноутбуков, смартфонов и прочих гаджетов появилась заставка: «Обращение Верховного правителя Российской империи Евстафия к подданным Российской империи». Страна и мир, затаив дыхание, «читали по его губам».