Илья Платонов - Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление. Роман в кусках

В Сасово потеплело, весь снег растаял. Кругом образовалась страшная слякоть, а у Изи стали разваливаться сапоги. При каждом шаге они издавали странный всхлипывающий звук, из них текла вода. Изя шел и громко проклинал славянское быдло, коммунистов и луганскую обувную фабрику, а потом попросил меня купить ему новую обувь.

– Изенька, миленький, у меня осталось всего 500 рублей, походи пока так, – попытался я отвертеться.

Тогда Изя, балансируя на одной ноге, стащил сапог и молниеносным движением рук разъял его на две части, как будто тот был сделан из папье-маше!

– В этом можно ходить?!! – кричал Изя, размахивая перед моим лицом лохмотьями, с которых во все стороны летела вода.

Подобная трансформация материи произвела на меня такое сильное впечатление, что я немедленно купил Изе летние туфли, на более серьезную обувь финансов не хватило. Довольный, Изя надел обновку и мы зашагали на Сасовский вокзал. Как мало нужно человеку для счастья! Тяпнув по рюмке водки, мы смело шагнули в милую грязь, и тихонько затянули дуэтом нашу любимую песню:

– Гляжу в озера сиииииние, в поляяяях ромашки рвууууу! Зову тебя Россиииею, единственной зовууу!

И возрадовалась Вселенная!

…Так, весело напевая и слегка пошатываясь, мы добрели до железнодорожной станции Сасово. Возле вокзала, на лавочке, сидели старушки с мешками и сумками. Увидев нас с Изей, они замолкли. Все то время, что мы проходили мимо, бабушки молчали. Их головы медленно поворачивались вслед за нами, словно антенны дальней космической связи. Когда мы зашли в здание вокзала, Изя задумчиво произнес:

– Старичок, ты понимаешь, что мы были главным событием в их жизни?

…В полутьме общего вагона, когда все обитатели поезда затихли, Изя стал посвящать меня в таинства еврейского вопроса.

– Как тебе известно, было 12 колен Израилевых. В настоящий же момент существует только одно – Левиты, где, спрашивается, другие колена?

– И где же они? – спросил я.

Изя совсем уже зашептал:

– Какая главная отличительная черта евреев, знаешь?

– Нет!

– Богоизбранность! А теперь смотри, кто у нас еще богоизбран?

– Ну, если так ставить вопрос, то… – невероятная догадка озарила меня – русские?!!

– Конечно! Откуда все эти стоны о величии русской души, о таинственной миссии русского народа? Русские – одно из потерянных колен! Только никому об этом не говори, а то прибегут буддисты и набьют тебе морду! С такой же легкостью Изя доказал, что являются евреями немцы, французы, греки, армяне, египтяне и японцы… С верхней полки донеслось полусонное:

– Да когда же вы все уедете!

– Так едем! Уже час катим, – обрадовался Изя!

Старик Эйнштейн был прав – наше пространство искривлено и скручено! Особенно остро это понимаешь ранним утром в общем вагоне электронного поезда, когда за мутным окном проплывает грозная гравитационная аномалия – Москва. И в этом городе у вас нет ни одного знакомого человека.

После ночи в общем вагоне мы устали и сильно хотели спать. Изя оценил опытным взглядом зал ожидания Казанского вокзала, обнаружил в углу неприметную дверку и смело её открыл. Мы быстро зашли в служебное помещение и закрыли за собой дверь. Я разволновался, но Изя провел пальцем по полу и показал мне пыль:

– Здесь никого не было больше недели, мы сможем спокойно выспаться.

В помещении было тепло, и мы мгновенно уснули. Дальнейшие события развивались бессмысленно и беспощадно! Оказалось, что я не могу долго жить в Изином ритме. У меня от усталости и массы новых впечатлений произошла фрагментация сознания. Я плелся за Изей как зомби! Мы шли по каким-то улицам. Общались с бородатыми художниками и бродячими музыкантами. Изя периодически звонил из телефонов-автоматов знакомым своих знакомых, которые могли знать, где находятся люди, которым известен адрес его жены. Он ещё не потерял надежду найти свою Веру!

Дни рвались на части. Мы ночевали у случайных и, как правило, совершено безумных людей, которых мастерски находил Изя. Иногда спали на чердаках и в подвалах. Именно в Москве я понял, что жизнь бродяги это тяжелый бесплатный труд и непрерывное творчество. И для такой жизни я не гожусь.