Антон Маркович - Распутье

– А обойтись без этого нельзя было? – спокойно, может быть даже слишком спокойно, спросила Людмила, глядя на мужа.

– «Руси есть веселие пити, не можем без того быти», – отведя глаза от жены, торжественно продекламировал Петька, пробираясь на свое место.

– Точно! – поддержал друга Сергей, – начинаю уважать филологию.

– Это не филология, а скорее история, – так же серьезно поправила его Мила.

– Ну, Мил, ну прекращай, – Петька сел на стул, – мы же студенты. Gaudeamus igitur!

– Не умничай, – глядя на приятеля, потребовал Сергей. – Переведи.

– А вам, молодой человек, – профессорским тоном ответил Петька, – как бывшему студенту, стыдно не знать слова студенческого гимна! До революции его все студиозусы наизусть знали.

– Это значит, «Так давайте веселиться!», – вполголоса пояснила Людмила.

– К сожалению, я учился несколько позже революции, – Сергей благодарно кивнул Миле, посмотрел на стоящую на столе бутылку, вопросительно перевел взгляд на Петра.

– Девушки, с вашего позволения! – Петька оглядел сидевших за столом девушек. – Может быть, кто-то хочет к нам присоединиться? – те дружно замотали головами. – Тогда давай Серег, по-нашему, – он подвинул Сергею свой стакан из-под компота.

– Ты что уже стаканами начал? – Мила посмотрела на мужа широко открытыми глазами.

– Ребят, может быть вам стопки под водку дать? – озадаченно спросила Маша.

– Нет, спасибо, не надо, – сказал Сергей, подцепил пальцем язычок, снял с бутылки пробку, положил ее на стол рядом со своей тарелкой, разлил в стаканы Петру и себе «на два пальца» водки. – Так лучше.

– Водка, что? – Петька взял кувшин с компотом, долил в стаканы, – водка, это средство быстро напиться «в дребодан» и упасть лицом в салат, что в наши с Серегой планы не входит. Мы бы вина взяли, но было только это, – он показал глазами на бутылку, – поэтому будем пить «коктейль». А вы что думали? Что мы сейчас стаканами раз-два и «в дрова»? Нет, у нас все по интеллигентному – «коктейль»!

– Итак, – Петька, поднял стакан на уровень глаз, Сергей последовал за ним. – За присутствующих здесь дам! – отпил из стакана. – Как говориться, «In vino veritas»! – поставил стакан на стол, посмотрел на Сергея. – Перевести?

– Нет, не надо, – Сергей тоже отпил, но стакан на стол ставить не стал, в задумчивости крутил его в руке. – Это я знаю, – взглянул на Петра, – это про кроликов.

Тот удивленно уставился на приятеля.

– Про каких еще кроликов?

Повисла пауза.

– Ну как же, все же знают, – продолжил серьезным голосом Сергей, по-прежнему задумчиво глядя на стакан с «коктейлем», – «И пьяницы с глазами кроликов „ин вино веритас“ кричат 6 6 Строки из стихотворения А. Блока «Незнакомка». », – поднял глаза на Петьку, – или я что-нибудь путаю?

Послышались смешки девчонок, видно, постоянное цитирование Петром высказываний на латыни, им тоже уже порядком надоело.

– Да нет, про кроликов, так про кроликов, – усмехнулся Петька, – тебе бы переводчиком работать, а не инженером.

– Кстати Мил, – он повернулся к жене, – а коктейли, можно сказать, нас научил твой папа делать, – он оглядел сидящих за столом девушек, взглядом призывая послушать.

– Как-то Сереге «бог послал» бутылку джинна, причем джинна родного, импортного. Где взял не важно, – выставив вперед ладонь, остановил он Сергея, собравшегося было что-то сказать, – «Бифитер», вроде, да, точно, Серега вон кивает. Так вот, принес, решил угостить нас с Милой. Открыли, попробовали – как-то не очень. Ее папа как увидел, так и встал в коридоре. Мы уж думали, будем изгнаны «за распитие в неположенном месте». А он: «Вы что, так пить собрались? Зачем же продукт портить!». Поставил на стол широкие, специальные такие стаканы, спросил нас, не против ли мы, если он с нами, мы конечно «всей душой». Посетовал, что нет льда, разлил по стаканам по чуть-чуть джинна, достал из холодильника тоник, долил. Попробовали, понравилось. Сегодня у нас, правда, не джинн с тоником, но все лучше, чем просто водка. Мы же культурно, без фанатизма. Кстати, Маш, компот очень вкусный.

– Спасибо, мама делала.

– И не пытайтесь, «культурнопитейщики», – с деланной серьезностью сказала Мила, – нет вам оправдания! И вообще, вы не «культурнопитейщики», а апологеты пьянства и алкоголизма!

– Ну, вот, здр-а-а-сте-приехали, – в притворной обиде развел руками Сергей, общаться стало проще, стеснение улетучилось, – припечатала, так припечатала. Апологеты! Слово-то, какое нашла, – он сделал глоток из стакана, сменил тон с обиженного на рассудительный. – Мы, между прочим, никакие не апологеты, а жертвы воспитания и образования. Судите сами. Начать можно с Владимира Красно Солнышко, которого коллега, – он наклонил голову в сторону Петра, тот ответил также степенным наклоном головы, – цитировал совсем недавно. Дальше все эти гаудеамусы и ин вино веретусы, которыми он здесь разбрасывается, показывают, что студиозы испокон веков употребляли горячительные напитки «веселья для». Стало быть, это не пьянство и алкоголизм, в чем нас обвиняют, а как минимум дань традиции. Дальше, что можно ждать от людей, воспитанных на книге о похождениях четырех, как бы это помягче сказать, … – он посмотрел в потолок, ища подходящее слово, – … шалопаев, которые на протяжении всего романа только и делают, что пьют, дерутся и ищут приключений на одно место. При этом считаются положительными персонажами и их ставят в пример.