Антон Маркович - Распутье

– Это нет, не похоже, – заступилась за мужа Мила. – Когда фильм вышел? И когда Петя родился?

– Не важно, – отмахнулся Сергей. – Это классика, его в нашем детстве постоянно по телеку крутили.

– То, что мода и что навеяно книгами и фильмами – скорее всего, – Мила задумалась. – Вот только Чуков и Геков 3 3 Чук и Гек – персонажи одноименного экранизированного рассказа А. Гайдара. мне что-то по жизни встречать не приходилось, – хихикнула она. – А вообще, лично мне нравятся старинные русские имена, например, Дарья, Данила, Егор, Иван, в конце концов.

– Точно-точно, я уже от многих слышала такое, – подхватила Лена.

– Уверена, лет через десять наши школы заполняться Дашами, Данилами и Иванами, – серьезно сказала Катя.

– А также Агриппинами, Феклами и Путятами, – с улыбкой добавила Маша-именинница, она заняла место во главе стола, справа от Сергея.

Сергей потихоньку огляделся и был увиденным несколько озадачен. Квартира, в которой они собрались, была, похоже, малогабаритной однушкой. Блеклые обои, на полу линолеум, недорогая мебель – диван, кушетка, платяной шкаф, на стенах полки с книгами. Здесь явно жили люди не слишком высокого достатка. Ему же казалось, что выбор такого направления, как филология, могут позволить себе только дети обеспеченных родителей, из, можно сказать, «высшего общества» (Петька был исключением). Например, Мила, папа-профессор, мама-кандидат. Впереди все ясно: университет, аспирантура, научная работа. Материально, когда надо, родители поддержат. Ему вообще было не очень понятно, что за профессия такая – филолог. Даже Петька толком не мог ответить на этот вопрос. После окончания университета кроме как в науку, пути не видел. Но не могут же все выпускники филфака идти по научной линии. Звучит, да, здорово: «МГУ, филологический факультет». «Философский факультет» звучит еще круче, но кем после него будешь работать? Преподавателем диамата в вузе? Стать Кантом или там Фроммом не каждому дано. При мысли о профессии философа Сергею, почему-то непременно вспоминался Диоген и непременно в бочке. Выбора Петра он не понимал, но, каждый сам хозяин свей судьбы, ему и решать. Наверное, из-за этой непонятности филологи, в том числе и будущие, казались Сергею несколько «не от мира сего», что вызывало к ним определенный интерес.

– А мама с бабушкой где? – услышал он, как Мила спросила Марию.

– Бабушка ушла к подруге, придет только вечером, мама на кухне, не хочет нам мешать – ответила та.

«Да, однушка, если мама на кухне, и живут, к тому же втроем, с мамой и бабушкой. Это насколько ж нужно быть фанаткой, чтобы выбрать филологию? Причем в школе, скорее всего, была отличницей, конкурс-то на филфак мало не покажется, могла бы выбрать что-нибудь более реальное, экономику хотя-бы», – думал Сергей, поклевывая салат. От мыслей, вопреки прогнозам Милы, его никто отрывать не собирался. Девчонки по-прежнему щебетали между собой, постепенно к ним присоединились Маша с Милой и даже Петька.

Вначале, как положено, открыли бутылку сухого вина (как потом оказалось единственную), разлили по фужерам, поздравили именинницу, чокнулись. На праздничном столе стояли салаты (из свежих овощей и «оливье»), нарезанные ломтиками копченая колбаса, ветчина и сыр, кое-какие соленья, графин с компотом. Вроде ничего особенного, стандартный набор, но, похоже, по очередям Маше и ее маме потолкаться пришлось. Полки продуктовых магазинов изобилием, мягко говоря, не баловали.

Разговор за столом тек мимо Сергея. Он честно пытался влиться в него, чтобы не выглядеть человеком, пришедшим поесть, но получалось не ахти. Темы не задевали, впрочем, никто особенно и не пытался увлечь его беседой.

«А доцент Иванов (Смирнов, Сидоров), я слышала, хочет перевестись с кафедры и на следующем курсе его у нас уже не будет. А профессор Петров ….» – вслушивался Сергей в щебет девушек, пытаясь зацепиться за что-нибудь, чтобы вступить в разговор. Но ни доцента Иванова, ни профессора Петрова он не знал, ситуация на кафедре была от него далека, и, в принципе, не интересовала.

Дальше шло обсуждение университетских слухов и преподавательского состава, кто как выглядит, как читает лекции. Затем разговор перетек на наличие конспектов этих лекций, потом на предстоящую сессию, расписание консультаций и так далее, и так далее. Свои экзамены Сергей уже все сдал, институт, слава богу, окончил, а в филологии не понимал практически ничего. Разговор опять проходил мимо. «О чем же они говорят в университете-то?», – подумал Сергей, вспомнив слова Милы, что в универе они уже устали друг от друга.