Опустилось с неба к нему на двор золотистое сияние, и возник в нём архангел Джабраил с мечом – в одной руке, с каламом и скрижалями – в другой. Подошёл он к спящему старику, поклонился ему и сказал:
– Слава Аллаху, Великому и Живому, уважаемый бобо Ахмед. Тебе и твоей семье дарована долгая и счастливая жизнь. Все дочери благополучно выйдут замуж за хороших людей, а когда Хайриниссо, младшая дочь, оставит родительский дом, через год ты, старик, и твоя жена покинете земной мир. Народу, который в тяготах и лишениях добывает дозволенное благо, необходимы рай и любовь Всевышнего. Народ получает за труды свои и веру, а земля поднимается и продлевается доброе имя в веках – хранит Аллах и продлевает их славу!
Если бы бобо Ахмед проснулся сейчас, то увидел бы, как идёт к востоку чудесный великан, головой доставая звёзды, – Исмаил Самани, великий дух созидания таджикского народа, а за его спиной расцветает возрожденная земля. Но не станем будить старого маслобойщика. Пусть себе спит.
Спокойной тебе ночи, старик Ахмед!
«О люди! Воистину мы создали вас мужчинами и женщинами, сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга, ибо самый уважаемый Аллахом среди вас – наиболее благочестивый!
Воистину, Аллах – знающий, сведущий!»
(Сура «Комнаты», 13)
Надеюсь, уважаемый читатель, ты, может быть, наслышан о нашем славном кишлаке Рубоб и невероятных, но очень правдивых историях, какие случаются на его удивительной земле среди замечательных жителей. На правах скромного кишлачного летописца и бытописателя предлагаю, ни много, ни мало, созвать Международный Конгресс Культуры под блистательным руководством Организации Объединённых Наций. Это уважаемое собрание изучило бы и передало мировой общественности житейский опыт и вековую мудрость рубобцев. Передало бы их любовь к родной земле, заботу о ней и радение о родителях, привязанность к труду и друг к другу, как к братьям и сёстрам одной великой семьи мусульман – единоверному творению всемогущего и всемилостивого Аллаха. Мне представляется возможным, что этот грандиозный народный сбор, хошар мыслей и чувств, можно было бы провести в недавно отстроенном кишлачном клубе «Ватани ман» («Моя родина»), а гостей разместить, как в ковчеге Нуха (Ноя, у христиан), в просторном и удобном жилище уважаемого старика, бобо Юсуфа (библейский Иосиф). Всем хватает места под луной, ладили бы люди между собой.
Чуть ли не весь кишлак приходит под гостеприимную крышу старика, и всякий остаётся довольным. Люди слушают серебристоголосый дутар и седого соловья, плачущего над уснувшей розой и воспевающего родной край, своих земляков и детей всей округи. Инструмент и человек звенят и поют, и никто не уступает друг другу. И многие пешеходы приходят из дальних кишлаков, осилив двух и трёхдневный переход по горам, остаются на неделю и проводят время в благочестивых беседах с почтенным бобо Юсуфом. А говорит он всегда уместно и потому не приходится ему извиняться за собственные речи – держит язык на привязи и не знает многих бедствий, ибо слово – это великий дар Всевышнего Бога, данный человеку затем, чтобы тот умел не только лаять, как собака, но и молчать, как рыба.
Старик является великодушнейшим человеком своей земли и ведёт открытую жизнь – сердца соединились в любви к нему, и люди благообразно советуются с ним и молятся о его счастливой судьбе. Только терпение правит им, а он, уничтожив в сердце своём зло и вред, одаривает теплом души всех детей великого и достойного отца, имя которому Святость. Дерзающий во имя и во славу Аллаха обретает силу пророка – и много даётся ему, но больше он возвращает.
И дал ему Всевышний двух сыновей, Хушрата и Негмата – последний родился, когда первенцу было уже двадцать лет, а старик вернул самое дорогое, что у него было – свою жену, Гульчехру. Старики говорили, что она была прекрасной и доброй супругой, достойной своего мужа и умелой кисти пенджикентского художника, некогда расписавшего стены дворца в древнем городище. Тридцать лет назад увял этот прекрасный цветок – умерла эта красота при родах второго ребёнка, и душа её, как душа воина-шахида, погибшего за веру Мухаммеда, светлым ангелом была вознесена в райские сады. А первенец родился, когда Гульчехра, – да продлится слава её! – спустя год после замужества, встретила двадцать третий год своей жизни – это поздний брак для таджикской женщины. А была она скромной и послушной дочерью своих престарелых родителей…
Читать дальше