Андрей Сметанкин - ЧУДЕСА СВЯЩЕННОГО МЕСЯЦА РАМАЗАН

Поэтому мы говорим: литературным легендам «Чудеса священного месяца Рамазан» быть на таджикской земле! Можно сказать без преувеличения, эта книга, спустя годы, станет национальной гордостью страны, а мировое сообщество будет гордиться тем, что эта тоненькая маленькая книжка была написана и вышла в свет в Таджикистане. Не ошибусь, если скажу, вероятно, со временем, «Чудеса священного месяца Рамазан» заслуженно войдут в мировой фонд культурного наследия, и наши потомки будут гордиться тем, что написал эту книгу их далёкий давний соотечественник.

Владимир Воробьёв,

главный редактор

республиканской газеты

«Народная газета»,

Душанбе, Таджикистан,

01.08. 2008.

С творчеством А. Сметанкина я познакомился более 10 лет назад, в 1997 году. Тогда в редакцию журнала «Памир» он принёс стихи. Спустя немного принёс и прозу, причём, чудесную прозу – целый цикл рассказов, случившихся в священный месяц Рамазан. Цикл мне понравился, а один из рассказов – «Светлый дух старой орешины» – я поместил в очередном номере журнала «Памир» за 2000-ый год. Моё замечание касалось только стилевых погрешностей, обычных в таких случаях.

С той поры утекло много воды, и вот недавно узнаю, что этот цикл выходит отдельной книгой. Я рад за Андрея, потому что рассказы его давно заслуживают быть представленными читателю. Они должны ему понравиться. Что же привлечёт его внимание?

Прежде всего, жанровая близость традициям русской художественной литературы. Уже само название цикла, по созвучию, перекликается с «Ночью перед рождеством» Николая Васильевича Гоголя, да и сам материал и манера письма весьма напоминают манеру раннего периода Гоголя – например, «Вечера на хуторе близ Диканьки». Единственное отличие, у Сметанкина описывается восточный колорит и нравы горцев Таджикистана, у Гоголя – украинский колорит. При этом в рассказах А. Сметанкина нет ничего идеологического и религиозного. Автор тактично обходит эти вопросы.

Рассказы цикла – по сути, сказки. А в сказках не бывает идеологического подтекста, но лишь нравственное и возвышенное повествование с завершающим апофеозом воспитательной морали.

А. Сметанкину давно люб наш солнечный край и его люди. Он и здесь следует лучшим традициям как русской классической литературы, так и мировой литературы. Как известно, тот же Гоголь очень любил Украину, Лермонтов – Кавказ и кавказских горцев. И великий англичанин Шекспир души не чаял в далёкой Италии и итальянцах. Ведь самые лучшие пьесы английского драматурга посвящены жизни и быту итальянской знати.

Быть может, такой литературный подход не случаен? Возможно, на этом контрасте упомянутые авторы желали показать то, чего не хватало обществу их времени – утраченной душевной чистоты? Если это так, то А. Сметанкин уж точно поймал свою «жар-птицу» в Таджикистане. Душевное и чистое богатство в его сказках переливается через край. После их чтения человек становится чище и возвышеннее, а, по сути своей, – оптимистичнее и свободнее.

Это первый настоящий успех Андрея. Я верю, что за ним последуют и другие. Главное, чтобы он крепко держал в руках свою «жар-птицу».

такими словами обращаюсь к тебе, дорогой уважаемый мой читатель, и эта книга, которую сейчас ты держишь в руках – моё признание в любви. И, право, оно, признание, не запоздалое. Дело в том, что первое издание этой книги (издательство «Контраст», Душанбе) состоялось ещё в 2008-ом году, и 50 экземпляров этой книги, изданной своими скромными силами, от души и сердца самого автора были розданы каждому желающему.

Можно ли в себе утаить от других свет доброты? Скорей всего, свет доброты перестаёт быть таковым, если утаивать его от других.

Сегодня, когда весь таджикский край отмечает великий светлый праздник всех правоверных – ИДИ КУРБАН – я решил написать несколько слов, в качестве предисловия, чего не было сделано раньше.

Мне, как автору, хочется верить, что эти события и явления человеческого великодушия и благородства некогда были и поныне происходят на трудолюбивой и гостеприимной земле солнечного Таджикистана. Надеюсь, мне всё это не приснилось, не привиделось,