Сергий Чернец - Лоскутки

Из всех рассказов деда, Андрейка не узнал всей «правды окопной» про войну, но он знал, что дед его, Николай, был смелым воином в борьбе за свою родину, за страну СССР.

Это первая горькая потеря и, наоборот, она сделала дух Андрейкин сильнее, увереннее, Он гордился тем, что его дедушка воевал за Родину и был героем.

В таёжной глуши Свердловской области затерян небольшой городок Ирбит. Ещё во время войны сюда эвакуировали целый завод из города Минска. Завод сначала был «номерной», никак не назывался. А после войны, когда снаряды небольшие двигатели армии стали не нужны, – завод стал выпускать мотоциклы и официально являлся филиалом Минского мотоциклетного завода.

Многие знают популярный в Советское время мотоцикл «Минск». Такой красный и относительно дешёвый. А вот мотоцикл «Ирбит», чёрно-синей раскраски только в Свердловской области и помнят, наверное. Завод, однако, работал и мотоциклы «Ирбит» по железной дороге, через город Свердловск развозили по Советскому Союзу.

При мотоциклетном заводе, от завода, было ПТУ-1, где учили молодёжь, готовили кадры специализированных рабочих. И там был мастер производственного обучения – Житкевич Константин Михайлович. Это такой коренастый мужичок. Не очень большого роста, но широкоплечий. Сзади, он казался квадратным. Такой «квадрат», посаженный на толстые ножки, толстые потому, что он носил всегда широкие брюки, типа шаровар.

Много было эвакуированных во время войны белорусов в Ирбите. Остались они после войны, так как ехать им было некуда. Их деревни сожгли и разрушили немцы.

И Житкевич тоже ездил после войны на родину, в Белорусию. Но своего села он не нашёл. Только сгоревшие развалины и печные трубы посреди поля торчали.

И вернулся Житкевич обратно, в Свердловскую область, в город Ирбит. Та он был первым специалистом на производстве: он был и токарем, и фрезеровщиком, и слесарем. И когда вышел на пенсию, – стал учителем в ПТУ, класса слесарей станочников.

На том же Ирбитском заводе работал его друг – Шинкевич Александр Фёдорович. Примерно такой же с виду, коренастый мужик, только на голову выше ростом. И Шинкевич, в последние 20 лет, был в должности главного инженера. Работал он давно, как и Константин, с первого дня эвакуации завода.

А связывала этих двух людей искренняя дружба. Дружили семьями. Жёны обоих были из местных, уральских. И были они (жёны) подругами с детства.

Дружба не случайно возникла, «не на пустом месте», как говорят. Была война. Завод перевозили по частям, эшелонами. Станки ставили в чистом поле под временными навесами от дождя. Это было глубокой осенью, когда для фронта требовались снаряды и патроны.

Если даже сигаретные производства, – те станки, которые набивали табаком папиросы, – переводили для набивания порохом патронов. То и завод по производству мотоциклов быстро перевели на производство снарядов.

Токаря работали в две смены. Точили и вытачивали болванки снарядные. Токарем работал и Житкевич Костя, ему было лет 15 всего, но специальность он освоил хорошо. А Шинкевич Санька – ремонтировал станки. И всё-то станок Кости ломался в то время. Так они и познакомились. Заодно, помогая ремонтировать свой станок, Костя научился от Саньки и слесарному делу. Потом и фрезерный станок он освоил. И опять же – Санька Шинкевич приходил и фрезерный станок у кости ремонтировать.

Пока завод строился, люди работали в неотапливаемых цехах: и в холода 41 года, зимой, и в летнюю жару 42 года…

Много они вместе пережили – костя Житкевич и Санька Шинкевич. Дружба у них, крепла и крепла с годами. И пронесли они свою дружбу через всю жизнь, до самого «конца Советского Союза».

Это время застало их, когда оба они были на пенсии, но ещё продолжали работать, каждый на своём месте.

Однако, завод «Ирбит» – сначала сократил штаты и выпуск продукции, а потом совсем прекратил выпуск мотоциклов. Под сокращение попал и Александр Шинкевич. ПТУ тоже закрыли и уволен был и Константин Житкевич.

Безработными стали оба. А дружба их не угасла: два друга – Шинкевич и Житкевич, всегда общались и вспоминали годы своей юности, как помогали друг другу…

Чудеса случаются редко, иначе к ним привыкнут, и они уже не будут чудесами.

Да и время сейчас не то, не для чудес. Водяные, кикиморы, шишиги разные, – собрали свои пожитки в волшебные узелки и покинули поля, болота и речки, где им стало неуютно. Леший тоже плюнул на свою службу по охране лесов, и ушел в бессрочную спячку. Живая природа на наших глазах умирает. Она отравлена ядовитыми сбросами и выбросами, в реках рыба выбита достижениями «модернизации» – электроудочками, а в лесах – животные истреблены мощными скорострельными ружьями. Природа уступает дорогу миру машин, которые движутся везде: и в воздухе…