Array Сборник - «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №1

Себя врачуем музыкой Эйлата,
И сможет все в одно соединить
Прозрачная мелодия Булата —
Из прошлого серебряная нить.

Я праздники считаю по старинке,
Из детского беру календаря.
Я не забыл, как падают снежинки
В раскрытые ладони января.

Цветных гирлянд мерцание живое,
И этот миг, когда из мишуры,
Как обещанье чуда, в свежей хвое
Являются волшебные шары.

Но плыли мы путем своим окольным,
Подвластны тяге к перемене мест.
Вдали растаял звоном колокольным
Почти забытый русский благовест.

Здесь праздники иные на примете,
Явившиеся исподволь, как сон,
Они глядят из глубины столетий
И вложены в спирали хромосом.

Одни из них суровы, будто судьи,
В других – преданий каменная нить,
Что вплетена навеки в наши судьбы,
И с ними нас нельзя разъединить.

Все праздники, что есть у нас на свете,
Пусть продолжают петь и ворожить.
Мне дороги и близки те и эти,
И самый главный праздник – просто жить.

Оживи меня, Мертвое море,
Чашу соли своей поднеси,
Раствори в изумрудном растворе,
От беды и от боли спаси.

Защити от борьбы и погони,
От навета и злобы пустой.
Покачай на соленой ладони
И негромкую песню напой.

Ты – слияние древних загадок
И биенья усталых сердец,
И спускается, тонок и сладок,
Синий вечер в гранитный ларец.

И выходят библейские тени
Из пещер, как в былые года,
И горит, как над царствами теми,
Над Израилем та же звезда.

Иерусалим, моя столица,
Мой город, вечный и святой,
Ложится отблеском на лица
Твой свет прозрачно-золотой.

На эти каменные своды,
Соцветья башен и окон,
Ты весь – явление природы,
Ее таинственный закон.

Как обещание кому-то
Шептали глухо, как в бреду,
Среди погрома и галута —
«Мы будем в будущем году…»

И через пыль тысячелетий
Целебен воздух твой и сух,
И прорастает Храм твой третий
Надеждой, высказанной вслух.

Как сквозь века ты смотришь строго,
Печален и неумолим,
И слышу я дыханье Бога
В тебе, мой Иерусалим.

Спотыкается дорога о холмы Иерусалима,
То спускается полого, то взлетает в облака.
Здесь заветная долина, что влечет неодолимо,
Здесь рукой подать до Бога, здесь он есть наверняка.

Тут, под куполом небесным,
Что повис над черной бездной,
В мире шумном и железном
Он укроет нас от бед.

Мы свою заплатим цену,
Положив записку в стену,
Но цены свободе духа
И свободе веры нет.

Будут виться, как живые,
Эти улочки кривые,
Как картины вековые
В обрамленьи древних рам,
И прорежет ночь, как бритва,
В сердце тайная молитва,
Чтоб вела к победе битва,
Чтобы вырос Третий Храм.

Так живем мы, как под током,
В этом городе высоком,
Под его незримым оком
Золотую тянем нить.
Где теперь величье Рима?
А холмы Иерусалима
Были, есть и будут жить.

По горной царственной дороге
Вхожу в родной Иерусалим.
Мой посох стерт, устали ноги,
Но голод мой неутолим.

Я припаду к его истокам
И вверю я свою судьбу
Его царям, его пророкам
С небесной меткою на лбу.

Не зря мы шли из дальней дали,
Холодных северных широт,
Чтоб утолить свои печали
У Яффских каменных ворот.

Тумана белые одежды
Укроют древние холмы,
И Третий Храм, как свет надежды,
На миг появится из тьмы.

Ее на карте нелегко найти,
Названье умещается, как сноска,
Всего лишь чуть заметная полоска,
Где все на свете сходятся пути.

И букв ее таинственная вязь,
И языка гортанное звучанье —
Из древности непознанная связь
С началом всех начал, без окончанья.

Здесь столько разных смешано примет,
Такие вплетены в картину краски,
И созданы с судьбой такие связки,
Которых крепче не было и нет.